Смотревшее на нее лицо было гладким, чуть раскрасневшимся после теплой ванны, и уж, конечно, не выглядело на свои сорок шесть лет. Даже использование наилучших косметических средств, которые только можно достать за деньги, не могло сделать его красивым, однако… «И такое лицо было не так уж плохо для гадкого утенка», – подумала Салли с кривой улыбкой. Она подняла руку и откинула в сторону закрывавшие уши белокурые пряди волос. Да, тоненькие шрамы уже почти исчезли, как и обещал ей хирург. Совсем не обязательно, чтобы кто-нибудь узнал о том, что она делала подтяжку лица. Она решила никому не говорить об этом. Было разумно сделать операцию заблаговременно, пока еще не появились заметные морщины и одутловатости. Что бы там ни было, а своим благоразумием Салли всегда могла гордиться.
Рассудительная Салли. «Салли – это та из них, которая благоразумна», – так говорили о Салли в детстве, сравнивая ее с сестрой Полой. «Салли умница, у нее такая светлая головка», – говорили о ней, а на самом деле это означало, что Пола красавица, а она, Салли, настоящая дурнушка, поэтому приходится в утешение найти в ней хоть что-нибудь хорошее. Она знала, что это делалось по доброте душевной, но ей все равно было очень обидно. Ей не хотелось быть ни рассудительной, ни благоразумной. Ей хотелось быть красивой, как Пола, она отдала бы все, чтобы хоть немного походить на сестру, изумительная внешность которой привлекала и очаровывала людей повсюду, где бы она ни появлялась. Но если волосы Полы были упругими и блестели, словно отражая лучи утреннего солнца, то волосы Салли были прямыми и тусклыми; если глаза Полы были яркого изумрудного цвета, то ее глаза были самыми заурядными – карими, черты ее лица были такими же, как у Полы, но казались смазанными, и выглядела Салли более приземистой – пока еще не толстой, но более крупной. Поэтому рядом с Полой она всегда чувствовала себя громоздкой, хотя была на целых четыре дюйма ниже ее ростом и почти на два года моложе.
– Мамочка, почему я не выгляжу так, как Пола? – спрашивала она, с самым несчастным видом разглядывая свое отражение в зеркале в пятилетнем возрасте, но ее мать, сама в недоумении от того, что произвела на свет такую красавицу – старшую дочь, не могла дать Салли вразумительного ответа.
Девочки подрастали, но ситуация не менялась. Что бы ни делала Салли, чтобы улучшить свою внешность, она всегда знала, что у нее нет ни малейшей надежды сравниться с Полой, и эта мысль настолько лишала ее уверенности в себе, что ей всегда казалось, будто окружающие, встречаясь с ней впервые, восклицают за ее спиной: «И это сестра Полы? Эта дурнушка? Боже мой, когда раздавали красоту, она, наверное, была где-нибудь в заднем ряду!» То, что лишь немногие из знакомых девочек могли соперничать с Полой, совсем не утешало. Ведь им не приходилось жить рядом с богиней, не надо было соперничать с общепризнанной красавицей.