– Докажите это.
– Лили…
– Осчастливьте вашу клиентку. Помните – клиент всегда прав. Довольный клиент…
– Хорошо-хорошо, – прервал ее Мэтт и вскочил на ноги. – Я готов.
Он вышел на середину комнаты, глаза его потемнели, подбородок отливал синевой от короткой щетины, расстегнутый ворот рубашки позволял видеть черные курчавые волосы на груди. На нем все еще была портупея с пистолетом в кобуре. Мэтт поманил к себе Лили пальцем:
– Идите сюда.
По телу Лили вдруг пробежал холодок. Ей захотелось стать безрассудной. Она приняла брошенный им вызов, хотя внутренний голос все время твердил: «Будь осторожна… думай, думай!»
– Хорошо. – Лили с вызовом вздернула подбородок. – Докажите мне.
– Близкая позиция или на расстоянии?
– Как угодно.
– Никогда не обманывайте телохранителя, тем самым вы только теряете время.
– Близкая позиция, – с вызовом произнесла Лили. – Я предпочитаю более традиционную.
Мэтт привлек Лили к себе, и, когда он взял ее правую руку в свою левую, у нее перехватило дыхание.
Его поза была абсолютно совершенной. Да и сам он был само совершенство.
Их разделяли какие-то шесть дюймов. Лили подняла глаза и встретилась с его взглядом – пристальным, проницательным и спокойным.
– Но у нас нет никакой музыки, – заметила Лили.
– А зачем она нам? – Слегка наклонившись вперед, от чего она непроизвольно отшатнулась, Мэтт замурлыкал: – Бум-тик-тик… бум-тик-тик…
Лили рассмеялась и грациозно сделала первый шаг, подчиняясь его движениям.
– Бум-тик-тик?
– Так лучше запоминается.
От его дыхания у Лили защекотало за ухом, а по телу пробежала легкая дрожь. Под тонкой ночной рубашкой ее соски затвердели от болезненного желания. Она вдруг осознала, что почти раздетая и их отделяет друг от друга лишь узел на поясе ее халата.
И его «упаковка». Портупея, или «оснастка», как он изволил выразиться, – потертая, темно-коричневая, пахнущая кожей. В том, что Лили танцует с человеком с пистолетом на бедре, было что-то не совсем обычное.
Она ощущала под своими пальцами игру его мускулов при движении, а его рука была теплой и сильной. Ей нравился сегодня его запах: такой мужской, такой земной, такой возбуждающий. Лили глубоко вздохнула и закрыла глаза, стараясь подавить в себе желание теснее прижаться к Мэтту, погладить его по спине, запустить пальцы в его короткие темные волосы, притянуть к себе его голову и слиться с ним в одном долгом поцелуе.
О Господи! Как жаль, что она протрезвела – теперь она не может отнести эти шальные мысли на счет мартини. Возможно, Пиппа была права: ее влечение к своему телохранителю было не больше чем к запретному плоду.