— Я там был, — оправдывается он. — Ой, да ладно, складывай свои вещи. Интересно, я хоть когда-нибудь смогу от тебя избавиться? — говорит он с легкой улыбкой.
Я сажусь за стол, и папа немедленно начинает возиться, наполняя чайник, как он делает всегда, когда кто-то входит в кухню.
— Как прошла вчерашняя встреча по понедельникам? Уверена, Донал Маккарти поверить не мог твоей истории. Какое у него было лицо? — Я наклоняюсь вперед, с нетерпением ожидая подробностей.
— Его не было, — говорит папа, поворачиваясь ко мне спиной, чтобы взять чашку с блюдцем для себя и кружку для меня.
— Что? Почему? А ты так хотел рассказать ему о своих приключениях! Вот нахал! Ну, значит, на следующей неделе?
Папа медленно поворачивается:
— Он умер. Завтра похороны. Так что мы весь вечер говорили о нем и вспоминали истории, которые он рассказывал сотни раз.
— Ох, папа, мне так жаль.
— Ну ладно. Если бы он не скончался в выходные, он бы точно умер, услышав, что я встречался с Майклом Эспелом.
Может быть, это и к лучшему. — Он печально улыбается. — Эх, он был не таким уж плохим человеком. Мы от души веселились, хотя нам нравилось выводить друг друга из себя.
Я сочувствую папе. Он так любил словесные баталии со своим вечным соперником. Мы сидим в молчании.
— Ты ведь оставишь себе розовый куст? — наконец спрашивает папа.
Я сразу понимаю, о чем он говорит:
— Конечно. Думаю, он хорошо будет смотреться в твоем саду.
Он оборачивается к окну и изучает сад, возможно, решая, куда он посадит розы.
— Нужно быть очень осторожным с переездом, Грейси. Это может оказаться шоком, привести к серьезным, возможно, фатальным последствиям.
Я грустно улыбаюсь:
— Со мной все будет хорошо, папа. Спасибо за заботу.
Он все еще сидит ко мне спиной:
— Я говорил о розах.
Мой телефон звонит, вибрирует и чуть не падает со стола.
— Алло?
— Джойс, это Томас. Только что высадил твоего молодого человека в аэропорту.
— О, спасибо вам большое! Он получил конверт?
— А, да! Я, конечно, отдал ему конверт, но только что взглянул на заднее сиденье, а конверт там.
— Что?! — Я вскакиваю. — Возвращайтесь, возвращайтесь обратно! Поворачивайте машину! Вы должны отдать ему конверт. Он его забыл!
— Понимаешь, дело в том, что он явно не был уверен, хочет ли он его вскрыть.
— Что? Почему?
— Дорогая, я не знаю! Я дал ему конверт, когда он сел в машину, прежде чем ехать в аэропорт, все так, как ты просила.
Он казался очень подавленным, и я решил, что это немного поднимет ему настроение.
— Подавленным? Почему? Что с ним было не так?
— Джойс, дорогая, я не знаю. Я знаю только, что он выглядел расстроенным. Когда я отдал ему конверт, он долго сидел и смотрел на него, а когда я спросил, собирается ли он его открывать, он сказал: «Может быть».