— Дорис, не трясись так. Хотя история и впрямь жутковатая.
К Дорис постепенно возвращаются силы — и тут же просыпается любопытство.
— Еще бы не жутковатая! Но мне понравилось, как ты рассказывал про тот автобус «Ладья викингов». Надо бы на таком покататься. — Она поворачивается к Бэа. — Тебе восемнадцать лет, и ты дала отцу номер экстренного вызова?
Джастин раздраженно стонет и снова начинает набирать номер.
Щеки Бэа розовеют:
— До того как папа переехал в Лондон, мама не разрешала ему звонить в определенные часы из-за разницы во времени.
Так что я завела еще один номер. Формально это не номер экстренного вызова, но его знает только папа и звонит по нему всякий раз, когда совершает какую-то глупость.
— Неправда! — протестует Джастин.
— Правда-правда, — беззаботно откликается Бэа, листая журнал. — И я не буду жить вместе с Питером.
— Конечно, не будешь. Питер, — выплевывает Джастин это имя, — зарабатывает на жизнь, собирая клубнику.
— Я люблю клубнику, — предлагает свою поддержку Эл. — Значит, я должен хорошо относиться к Питеру.
— Но Питер — консультант по компьютерным технологиям! — Бэа недоуменно всплескивает руками.
Джастин озадачен, он не может сообразить: с чего он взял, что Питер собирает клубнику?
Выбрав именно этот момент для того, чтобы вмешаться в разговор, Дорис поворачивается к Джастину:
— Дорогой, ты знаешь, что я всеми руками за эту историю со знакомой незнакомкой…
— Джойс! Ее зовут Джойс.
— Не важно, но у тебя нет ничего, кроме совпадения. И я всеми руками за совпадения, но это… какое-то совершенно бессмысленное.
— Что значит «у меня нет ничего», Дорис? Во-первых, в твоей фразе такое количество грамматических ошибок, что ты даже не поверишь. А во-вторых, у меня есть имя и теперь еще и номер телефона. — Он опускается на колени перед Дорис, сидящей на пластиковом стуле, и сжимает в руках ее лицо, сдавливая щеки так, что у нее выпячиваются губы: — А это, миссис Дорис Хичкок, означает, что у меня кое-что есть!
— Это также означает, что ты охотишься за привидениями, — вполголоса замечает Бэа.
Вы покидаете Дублин, мы надеемся, что вам здесь понравилось.
Папины уши ползут назад, как резиновые, густые брови поднимаются вверх.
— Скажи всем своим, что я передавал им привет, ладно, Фрэн? — говорит папа, заметно нервничая. — Патрику, и Маргарет, и Шону, и…
— Папа, нам пора, — встреваю я.
— Конечно, передам, Генри. Оттянись там в Лондоне на всю катушку! — Глаза Фрэн понимающе улыбаются мне в зеркало заднего вида.
— Я со всеми встречусь, когда вернусь, — добавляет папа, внимательно глядя на самолет, исчезающий к небе. — Он теперь за облаками, — говорит он, неуверенно взглянув на меня.