— Старый человек, который не может видеть и не может ходить. И что об этом ты думаешь?
— Я бы сказал, что это человек, более зависимый от других, чем ему бы этого хотелось.
Эффинг хмыкнул, откинулся на спинку кресла и запрокинул голову к потолку. Десять-пятнадцать секунд мы оба молчали.
— Какой у тебя голос, молодой человек? — спросил Эффинг наконец.
— Не знаю. Я его не слышу, когда говорю. Несколько раз я записывался на магнитофон и прослушивал себя, и тогда мне казалось, что голос у меня ужасный. Но, видимо, все так поначалу думают.
— А может он пройти большую дистанцию?
— Дистанцию?
— Может ли он звучать длительное время? Можешь ли ты проговорить часа три подряд и не охрипнугь? Сможешь ли сидеть и читать мне весь день, а потом нормально разговаривать? Вот что такое дистанция.
— Думаю, что это я смогу.
— Как ты сам заметил, я потерял способность видеть. Мое общение с тобой будет состоять лишь из слов, и если твой голос не сможет звучать долго, то на черта ты мне будешь нужен.
— Понятно.
Эффинг снова подался вперед и сделал театральную паузу:
— Ты боишься меня, а?
— Нет, вообще-то.
— А надо бы. Если я решу все-таки нанять тебя, ты непременно узнаешь, что такое страх, уж это точно. Пусть я не могу видеть и ходить, но у меня есть способности, мощь, какой нет почти ни у кого.
— Какая же?
— Мощь разума. Сила воли, которая может заставить физический мир принять любые формы.
— Телекинез?
— Называй это как хочешь. Помнишь, как повсюду вырубилось электричество несколько лет назад?
— Осенью 1965 года?
— Именно. Это я его вырубил. Незадолго до того я потерял зрение, и вот однажды сидел один в этой комнате и проклинал свою злосчастную судьбу. Примерно в пять часов я сказал себе: хочу, чтобы весь мир оказался в такой же тьме, как и я. Не прошло и часа, как весь город остался без света.
— Это могло быть просто совпадением.
— Совпадений не бывает. Это слово произносят лишь невежественные люди. Все в мире основано на законах электричества, и в живом, и в неживом. Даже идеи возникают посредством электрических разрядов. Если разряды достаточно мощны, то человек может мир перевернуть. Запомни это.
— Запомню.
— А ты, Марко Стэнли Фогг, какими возможностями обладаешь ты?
— Насколько я знаю, никакими. У меня обычные человеческие возможности, не более. Я могу есть и спать. Ходить из одного места в другое. Чувствовать боль. Иногда могу даже думать.
— А вести людей за собой? Есть это в тебе?
— Вряд ли. Не думаю, что смог бы заставить кого-либо что-либо сделать.
— Тогда ты жертва. Или то, или это. Или ты действуешь по своей воле, или тебя заставляют действовать.