– Но, позвольте, как же нет доказательств? – вскинулась Амалия. – А записка?
Деламар расплылся в улыбке.
– Когда я предъявил ему записку, он не нашелся что ответить, – признался он. – Только сказал, что все это может быть чьей-то шуткой.
– Ничего себе шутки! – заметил Рудольф.
– Вот и я так думаю, – согласился сыщик. – Но больше всего меня беспокоит, что, хоть я и опросил всех, кого только было можно, мне не удалось обнаружить никаких следов нашего подозреваемого. Это очень, очень плохо.
– Не отчаивайтесь, – подбодрила его Амалия. – Я уверена, что в конце концов вы его отыщете, если только не будете спускать глаз с Кристиана и Ортанс. А покамест я предлагаю послать за священником.
Глава четырнадцатая,
в которой еще одним пассажиром первого классастановится меньше
Отец Рене прибыл через четверть часа. Деламар представился ему и назвал имена своих добровольных помощников.
– Так получилось, святой отец, – добавил сыщик, – что нам нужна ваша помощь, и мы очень рассчитываем на то, что вам удастся кое-что прояснить.
Отец Рене, не отвечая, оглядывал каюту Амалии. Взгляд его задержался на картине Секунда, которую девушка повесила на стену. Рудольф находил этот портрет чрезвычайно отталкивающим, но самой Амалии он нравился, бог весть отчего. Очевидно, миссионера он тоже заинтересовал, потому что он подошел к картине и стал рассматривать ее.
– Вам нравится? – спросила Амалия. – Это Себастьян Секунд, средневековый фантастический художник.
– Почему фантастический? – удивился священник.
Амалия объяснила, что у Себастьяна была манера рисовать лица наполовину человеческими, наполовину иными. Например, этот портрет…
– Не могу сказать, что я разбираюсь в искусстве, – заметил отец Рене, – но по поводу портрета вы не правы. Ничего фантастического в нем нет.
– Разве? – Амалия была озадачена. – Но эти странные пятна…
Священник метнул на нее быстрый взгляд.
– Это не пятна, – ответил он. – Это проказа.
Амалия остолбенела. Отец Рене отвернулся от портрета и сел на стул.
– Я так понимаю, вы хорошо знакомы с этой болезнью, – подал голос Рудольф, до того с любопытством наблюдавший за священником.
– Пришлось, – коротко ответил отец Рене. – Я много лет ухаживал за больными в лепрозории, – сказал он абсолютно без всякой рисовки, так, словно речь шла о самом обыкновенном деле.
– И вы не боялись? – ужаснулся Деламар. – Неужели вам не было страшно, что вы тоже можете заразиться? Ведь лекарства от этой чудовищной болезни до сих пор не существует!
Отец Рене пожал плечами.
– Все в воле Божией, и только в ней одной, – спокойно произнес он. – Конечно, если бы у меня не было веры в Него, я бы вряд ли отважился на такое.