Боль, ужас, глупость человеческих мыслей… Тайные, запрятанные в подсознание грешки… Радость, тщеславие, самодовольство… Скудность человеческих душ. Все это обрушилось на меня с той минуты, окутало, оглушило, не давало радоваться даже весне. Не оттого ли я так критически воспринимаю родных детей?
— Я все знаю о ваших детях. — Шурик прикрыл глаза. — И о дочери, и о сыне…
Сын — моя вторая боль. О такой боли лучше всего молчать. Он и его жена… Тоже врач. Врач—гинеколог. Каждый день приносила в дом коробки конфет. Конфеты… Может быть, я старомоден, но простите мне мою старомодность! Это самые обыкновенные взятки.
— Поверьте, я не хотел бы знать… Кому хочется…
— …вынести столько боли, — закончил я мысль за него. — Телепатия — это ноша. Тяжкое и радостное бремя. Ясновидящий должен вынести боль всех людей.
— Поэтому она не дается нам от природы. Прежде надо выработать защиту… Противоядие.
— Иммунитет! — подсказал я. — Он тоже вырабатывается в течение жизни.
— Вот и не отговаривайте меня от похода! Мы идем вырабатывать иммунитет… — Он сжал голову в ладонях. — Все не так просто… Лида меня любит.
— Что? — удивился я, подумав с ужасом, что он поймет сейчас мои мысли.
Я думал не о Татьяне. Но он только покачал головой.
— Любовь — частный случай того, что мы всегда искали… Это и есть ясновидение, одна из его разновидностей, доступная в принципе каждому…
Теперь я подумал и о Татьяне…
— Но как же семья? Сын?
— Все это ужасно, — кивнув, согласился Шурик. — Но вы тоже знаете все… И что это такое — разрыв телепатического контакта…
Я знал. Это я знал… Он встал и, протягивая мне тетрадь, сказал совсем не то, что следовало:
— Сохраните ее для сына…
Жизнь наказывает за все. Но иногда она наказывает слишком жестоко. Слишком жестоко. В том числе и тех, кого следовало бы пощадить… Но жизнь есть жизнь. Я всегда чувствовал, что впереди — трагедия. И когда он ушел, не попрощавшись. И в отпуске — когда не было от них никаких вестей из похода.
В Крым мы взяли Татьяну с сыном. Ехала она неохотно. Я упросил отложить развод… Мы собирали ракушки в Мисхорском парке.
Солнечный парк с горячим запахом южных сосен… Благоухание цветущих магнолий. Прогулки в горы. Теплые вечера — песни цикад, ароматы ночных растений. Дикий пляж с прибрежными валунами.
Море…
Татьяна даже не беспокоилась, что нет телеграммы от Шурика. Потом были и телеграммы… Хлопоты с вертолетом, который пришлось оплачивать институту…
Все это не было, как положено, зарегистрировано. Нашли только лодку и кое—какие вещи.
Впрочем, я не уверен — были ли это их вещи. Так и не выбрался в те места. Думал: это рядом — Свердловск, Катунь… На защиту летел с надеждой. Оставалась еще иллюзия. Думал, как—нибудь доберусь — вездеходом, на лошади. Привлеку местных спасателей.