– Да он не пьёт.
– Как не пьёт? Пьёт! Нехорошо!
– Не пью, – угрюмо сказал Николай, стараясь не морщиться совсем уж открыто. Пить такую дрянь на такой жаре не хотелось даже из вежливости. – Невкусно.
– Невкусно! – Захохотал Усам. – Во даёт! Штабисты заулыбались, но смеяться всё же никто не стал. Верность принципам: быть некурящим в отряде или, скажем, не пить, когда есть что, они уважали. Да и самим больше достанется.
– Ну ладно, мы ему в дороге нальём, чтобы ехать веселее было. Так мы обо всём договорились?
– Обо всём. Сейчас вот только…
Олег достал из стоящего под столом сейфа печать, открыл подушечку, прижал к лежащей на столе официального вида бумаге, перелистнул, прижал ещё раз, потом проштемпелевал ещё какой-то документ и протянул, наконец, Усаму.
– Ну вот, – он с щелчком закрыл печать, вкинул её в сейф и разогнулся, удовлетворённый. – Теперь всё. Пятнадцать дней, бригада из двенадцати человек, плюс повариха. Сейчас аванс, когда привозите ребят – остальное. КТУ (коэффициент трудового участия) они сами потом распределят. Всё?
– Всё, дарагой!
Акцент Усама стал совсем уж ярким, как в грузинских комедиях.
– Колян, вот тебе отдельно телефон правления, мне там всегда передадут, если что. Ну… Звони, если какие вопросы. Ребята там нормально?
Николай пожал плечами. Как ещё они могли быть. Конечно, нормально.
Поварихи, с час назад осознав, что уезжающая бригада останется и на ужин, расстарались, и ещё в столовой Николаю пришлось украдкой расстегнуть пуговицу на джинсах, прикрытую строевкой. Давно он так хорошо не наедался. После ужина все вместе курили на крыльце, ребята подкалывали остающихся, комиссар отряда, ездивший в БАМовские выезды девяностых, принёс гитару и исполнил нечасто вспоминаемую песню отъезжающей вахты «Я хочу в Бодайбо! Я так хочу в Бодайбо!…» Стало почему-то грустно.
– Ну что, Колян, давай прощаться…
Олег подошёл к нему и обнял за плечи, потом начал жать руки остальным отъезжающим.
– Ну, давайте тут тоже… Берегите почки.
– И простату.
– Свою береги. Не перенапрягай Ирочку. – Последняя фраза всё же была сказана вполголоса.
Вспышка жизнерадостного ржания заставила прощающегося с одногруппниками Руслана обернуться, но начала он не услышал, поэтому снова обернулся к своим.
– В автобус!!!
Командир изобразил регулирующего движение гаишника и, крутанув кистью руки, с коротким свистом указал на открытую переднюю дверь прибывшего за ними драндулета. Задняя была уже закрыто намертво, чтобы не вываливались напиханные вповалку в проходе рюкзаки.
– Пока, ребята!
– Бувайте.
– Доодза одаджи ни.