Увидев, что он прекратил писать, офицер усталым и жалостливым голосом протянул:
– Ну, Николай Олегович… Ну что за ерунда опять? Он вздохнул и поджал губы, покачивая головой.
– А что такое? – Николаю, чтобы видеть его лицо, приходилось выворачивать голову, и шея начала ныть за считанные секунды.
– Эх… – офицер взял уже исписанные листы, пролистал и оставил в руках только первый, бросив остальные небрежно на стол. – Ну вот смотрите, что написано: «…Из состава студенческого строительного отряда, в скобках – ССО, «Спарта», базирующегося на посёлок Горькая Балка и выполняющего работы…» Ну что за ерунда, а? Голос его был, действительно, по-настоящему усталым, в нём не было даже злости.
– А что я, по-вашему, должен писать, если вы сказали – с самого начала и подробно? – Правду! – Офицер наклонился к Николаю и полуобнял его за плечи. – Я же не идиот, в конце-то концов, я здесь такого навидался… Всё в жизни бывает, ну обманули человека, наобещали с три короба, угрожали, наконец – это вообще скорее всего, так? Ну, так все же свои здесь уже, чего уж такую развесистую лапшу строгать? Так что пиши опять сначала, но теперь уж нормально, договорились?
Обалдев, Николай некоторое время сидел неподвижно, ожидая пока старший лейтенант отойдёт, а потом начал писать снова, – с чистого листа, время от времени останавливаясь, чтобы покусать ручку, подбирая формулировки. Только первая страница заняла у него на этот раз минут десять, и офицеру, видимо, захотелось поскорее перейти на следующий уровень общения, относительно которого у Николая больших иллюзий не имелось. В этот раз он подошёл, грубо отодвинув стул, буквально из-под ручки вытащил только что законченную перевёрнутую страницу и перекосился лицом.
– Издеваешься? – глухо и угрожающе спросил он.
– Господин старший лейтенант…
– Я спрашиваю, ты издеваешься?
– Как, по-вашему, господин старший лейтенант, что мне ещё сделать? Это английский, поскольку если бы я пытался писать по-латыни, то заткнулся бы на первой же фразе, не имея понятия, как будет «автобус» и «убить конвоира», а вы не смогли бы меня проверить. Ещё могу по-японски – дилетантской азбукой «катаканой» и с обилием грамматических ошибок. Устроит?
Секунду они смотрели друг на друга: старший лейтенант сверху, а Николай снизу, изогнув шею и вцепившись в стол. Потом Николая вздёрнуло вверх, и их лица оказались вровень. На этот раз ему показалось, что через злость, усталость и раздражение во взгляде лейтенанта прорезалось и что-то ещё – непонятное, но нормальное.
– Ну. ладно. – Офицер отпустил его плечи, но Николай, сработав мышцами, остался стоять, отодвинув голенями стул и медленно распрямляясь. – Пошли со мной.