— Подожди-подожди! Какой паспорт? Если все сгорело, то как мог уцелеть паспорт? — Он курил, держа сигарету между большим и указательным пальцами.
— Ну, значит, не паспорт. — Виолетта была сама покладистость. — Значит, еще что-нибудь, кольцо золотое, например, золото не горит. И муж опознает машину, а в трупе, соответственно, свою жену.
— Летка, да фигню ты городишь! Первая же экспертиза…
Виолетта пристально посмотрела на него:
— А вот экспертиз не надо, Павлик. Я за этим к тебе и обращаюсь, чтобы не было экспертиз.
— Идиотская затея. Только бабы до такого могли додуматься! — Игнатьев с силой расплющил бычок в пепельнице.
Виолетта кротко на него взглянула:
— Пашенька, помнишь семьдесят третий год?
Павел пожал плечами:
— Ну вроде помню.
— И что тогда было?
— Да много чего было. Мы с тобой расстались, например.
— Не забыл. — У Виолетты потеплело на душе. — А скажи, Паша, помнишь, что ты обещал мне перед расставанием?
— Ну? — нехотя отозвался Игнатьев.
— Ты сказал, что я всегда смогу к тебе обратиться, когда ты мне понадобишься.
— Разве я тебе не помогал? И когда этого твоего кладбищенского хахаля убили, и когда у Эдуарда возникли проблемы…
— Да, Паша, именно так все и было. Но теперь твоя помощь нужна мне не меньше, чем тогда, а может, и больше.
Павел промолчал, бросил взгляд на часы, и Виолетта заспешила:
— Я не тороплю тебя с ответом, подумай, взвесь. Прежде всего, подумай над тем, сколько это может стоить: моя подруга женщина небедная и за такую услугу готова хорошо заплатить, скупиться не станет. Тебе что, деньги не нужны?
— Деньги, понятное дело, всегда нужны. — Игнатьев полез было за новой сигаретой, но передумал. — Знаешь, так и быть, я, пожалуй, покумекаю над твоей идейкой. Может, это и не такая уж дурь, как кажется… Тебе куда звонить?
— Лучше я сама позвоню. Я теперь живу не дома, так что…
— Ладно, тогда вот тебе служебный. — Павел покопался в карманах, вытащил помятую визитку. — Домой не звони, кастрюля моя не любит, когда мне бабцы звонят.
— Ты женился? — У Виолетты округлились глаза. Но Павел обреченно махнул рукой, и она не стала развивать эту тему. Он еще раз взглянул на часы и поднялся из-за стола.
— Все, пора мне. На вот, расплачивайся сама. — Он бросил на стол сложенную сотню. — На той неделе звони.
— Паша, мне бы поскорее…
— Ладно, тогда в понедельник. — И обернулся уже, чтобы уйти, но вдруг задержался, поглядел прямо в глаза и сказал точь-в-точь старухиными словами: — Дура ты, Летка, что тогда от меня ушла. Ох дура!
Клиника Белецкого находилась в сорока с лишним километрах от Москвы. Во времена их нежной дружбы Виолетта нередко в ней бывала, до сих пор отлично помнила, как туда проехать, и без труда добралась бы сама, будь их с Анной «старушка» на ходу. Но машину опять отдали в автосервис, и Виолетта оказалась перед сложной дилеммой — брать такси или добираться общественным транспортом. Подумав, она все-таки остановилась на первом варианте. Это, конечно, влетит в копеечку, но сама мысль о том, что ей придется целый час ехать в электричке, а потом столько же трястись в набитом деревенском автобусе, которого к тому же неизвестно сколько придется прождать, привела ее в ужас.