По прибытии Баттуты на Цейлон здешний король, заинтересовавшись рассказами о необыкновенных странствиях, устроил в его честь роскошный пир, продолжавшийся три дня, после чего щедро вознаградил драгоценностями и многочисленными рабами.
И Баттута отправился дальше. Вскоре путешественнику вновь пришлось испытать на себе превратности судьбы. На небольшое судно, на котором он плыл, напали 12 пиратских кораблей. Разбойников, к счастью, интересовало только недавно полученное Буттутой в дар ценное имущество. Потому они и сохранили марокканцу жизнь, а также надежду на то, что все еще может перемениться к лучшему. Но мысли о Китае по-прежнему не давали Баттуте покоя.
Достигнув бенгальского города Читтагонга, он, отметив, что этот город полон всяческой еды и более чем дурных запахов, отправился в Силхет на поиски некого благочестивого мужа, обладающего способностью предсказывать будущее. Очевидно, Баттута надеялся уяснить для себя, какие еще сюрпризы преподнесет ему Судьба и стоит ли вообще продолжать свои странствия. Он был несказанно удивлен тем, что ученики старца вышли ему навстречу в совершенно определенное время — именно по предсказанию учителя о прибытии странника из Северной Африки. У них он отдыхал и пировал несколько дней. После возвращения в Читтагонг Баттута отплыл на Суматру, где султан оказал ему теплый прием, после чего на собственном судне отправил его в Китай, куда тот наконец прибыл в 1345 году.
В те времена в Китае правили потомки Чингисхана и представители монгольской династии Ян. И Поднебесная придерживалась политики «открытых дверей», что позволяло многочисленным мусульманским купцам создавать там свои общины, строить мечети и базары. И хотя в Китае Баттута вполне мог рассчитывать на гостеприимство, не опасаясь при этом за свою жизнь, встреча с чужой культурой на восточной окраине мусульманского мира не принесла ему надлежащего удовлетворения. А объяснялось это прежде всего религиозным рвением путешественника, желавшего, чтобы весь мир был обращен в ислам.
Пребывание в этой огромной стране принесло Баттуте множество удивительных открытий. Он был потрясен тем, что там даже самые последние бедняки носят шелковую одежду и едят на фарфоровой посуде. А поскольку в Поднебесной в то время царил мир, эта страна произвела на него впечатление самой безопасной и гостеприимной в мире, во всяком случае, здесь ему не грозили бессовестные и жестокие разбойники, готовые отобрать у несчастного мусульманина последние сбережения. Здешние единоверцы приняли его крайне радушно. В Фучжоу ему даже удалось встретить человека, с которым он был знаком еще в Индии. Баттута от души порадовался его нынешнему богатству, а его старый знакомый в свою очередь не преминул наградить путешественника щедрыми дарами. Баттута наслаждается великолепными образцами китайского искусства, так же как, впрочем, многочисленными пирами, устраиваемыми в его честь. А потому дни, проведенные в Китае, он впоследствии вспоминал как самые приятные в жизни. В своей книге, написанной гораздо позже, он описал собственное путешествие из Ханчжоу по Большому каналу до самого Пекина, однако современные исследователи предполагают, что на самом деле он вряд ли мог его совершить, а приведенное им описание было, скорее всего, заимствовано из каких-то других источников. Так оно было или иначе, но, достигнув пределов Поднебесной и в полной мере насладившись ее прелестями, Баттута, наконец, решил вернуться домой. То ли он устал от долгих странствий, то ли осознал, что, изучая другие страны и восхищаясь ими, он до сих пор еще не видел красот собственной родины. Но после года, проведенного в Китае, он все-таки отплыл... в Индию.