— Верно.
Они смотрели на нее с сочувствием, участливо кивали, но Яои знала — детективы только и ждут, когда она совершит ошибку, проговорится, сболтнет лишнее. Не дождутся! У нее хватит сил пройти любое испытание. Она сотни раз проигрывала все варианты разговора и была готова к любому повороту, и все равно, натыкаясь на испытующие взгляды, чувствовала себя так, словно они видят ее насквозь. Видят синяк на ее животе. В какой-то момент ее охватило острое желание распахнуть одежду и обнажить свою боль… но соблазн был слишком опасен.
Опустив глаза, Яои вдруг увидела свои неестественно переплетенные, словно изломанные пальцы, которые будто выкручивали невидимое полотенце. Они сжимались и разжимались, то ли ища опору, то ли в надежде добыть из воздуха столь нужную в этот момент силу воли. Ту силу воли, что была необходима ей ради продолжения борьбы, ради свободы.
— Извините, я просто не в себе.
— Нет-нет, что вы, — понимающе кивнул Кунигаса. — Такое бывает со всеми. Мы прекрасно понимаем ваши чувства. Вы держитесь лучше многих. Гораздо лучше. Обычно женщины лишь льют слезы да рвут на себе волосы.
Он замолчал, ожидая, пока она справится с чувствами.
— На нем была белая рубашка, — заговорила после паузы Яои. — И темный галстук. Черные туфли.
Она перечисляла вещи сухим, почти официальным тоном, как будто описывала совершенно постороннего человека.
— Какого цвета был костюм?
— Светло-серый.
— Светло-серый, — повторил, записывая, Кунигаса. — А не знаете, какой марки?
— Нет, не знаю. По-моему, он всегда покупал одежду в «Минами», со скидкой.
— Обувь тоже?
— Нет, но мы обычно ходим за покупками в один местный магазин.
— Куда именно? — поинтересовался Имаи.
— В «Токийский обувной центр».
— А белье?
— Я покупала его в супермаркете.
Она стыдливо отвела глаза.
— Займемся этим завтра, — пресек инициативу напарника Кунигаса. — Сегодня выясним основное. — Имаи недовольно посмотрел на коллегу, но промолчал. — В какое время ваш муж отправился на работу?
— Как всегда, чтобы успеть на утреннюю электричку до Синдзюку. Поезд уходит в семь сорок пять.
— И после этого ничего? Вы его больше не видели? Не разговаривали с ним по телефону?
— Нет.
Яои закрыла лицо руками. Кунигаса огляделся, как будто лишь теперь получил возможность оценить обстановку гостиной. На полу там и тут валялись игрушки и детские книжки, которыми ее родители пытались развлечь детей.
— Куда они повели детей? — спросил он.
— Наверное, куда-нибудь, где можно поесть.
— Уже поздно. — Понимая, что ей хочется провести разговор без ненужных свидетелей, инспектор бросил взгляд на часы — почти одиннадцать. — Давайте на сегодня закончим.