— Н-не… я останусь… — канючит Гошка.
— Все так все! — вдруг решаюсь я и холодею от собственной смелости.
Николай Петрович освещает наши лица, долго глядит нам в глаза и неожиданно мягко улыбается.
— Ну… Ладно…
Подбодрившись, мы берем четвертый замер.
Узкая полоска света совсем сжимается. Вот она еле брезжит и потом как-то незаметно, плавно гаснет. Мы отрезаны. Выбраться из пещеры теперь можно, только с головой окунувшись в воду. Нужно выныривать. Нам с Гошкой становится не по себе. Словно почувствовав это, Евдокимов вдруг усмехается:
— Герои… Гидрогеолог не должен бояться воды. Бывали в шахте, в мокром забое?
Вопрос явно бессмысленный, но мы все же отвечаем вразброд:
— Н-нет…
— Надо побывать. Гидрогеолог для этого и работает, чтобы в шахте было суше…
— Это для того и откачку из скважин делают? — спрашиваю я, чтобы не молчать.
— Да. Представьте себе наше месторождение боксита. Боксит — алюминиевая руда. Сырье крылатого металла. Он очень ценен. К тому же из нашего месторождения большая часть руды может быть использована для изготовления абразивов. Абразивы — необходимейший материал для металлообрабатывающей промышленности. Видали на заводах наждачные, шлифовальные круги? Понимаете, какая ценность! И вот мы, гидрогеологи, должны сказать, как можно взять эту руду, какие притоки воды будут в шахту, в штольню, в систему подземных выработок… Мы должны конкретно сказать проектировщикам, как можно осушить месторождение, какой мощности насосы нужно ставить на водоотлив. Для этого мы бурим гидрогеологические скважины большого диаметра, для этого ведем откачки, изучаем карст и даже занимаемся гидрометрией…
Мы с Гошкой неуверенно хохотнули.
Евдокимов продолжал:
— Представьте себе, что гидрогеолог ошибся. Неправильно провел изыскания, напутал в расчетах… Вот работает в мокром забое шахтер. Добывает руду. Идет мелкая капель со стен кровли и забоя. Вода собирается в дренажные, водосборные устройства и откачивается насосами. Работа идет. Сделали отладку. И вдруг…
— Вот посмотрите… — Евдокимов зажигает фонарь и освещает гудящий поток, рвущийся в пещеру. — Вы представьте себе, что в горную выработку вдруг хлынет такой поток. Насосы не справляются с откачкой. До подъемника из шахты далеко. А воде стекать уже некуда. Мигом море захлестнет забой, некуда деваться шахтеру… А у него семья… дети… Что может подумать перед неминуемой гибелью человек там, на глубине сотен метров, в темноте и безызвестности?..
Мы с Гошкой смотрим на клокочущую под нами воду, и нам обоим становится стыдно своего малодушия, своей боязни. То, что стыдно обоим, — это точно, так как мы враз соскакиваем и предлагаем сделать очередной замер. Евдокимов понимающе улыбается и соглашается.