Добрюха все валит на Берия, то ли не зная, то ли не желая показать, что главные расправы над свидетелями убийства Сталина велись после убийства Берии. К примеру, Авторханов, со ссылкой на книгу западного историка Т. Витлина, посвященную Берии, пишет: «Большинство врачей из этих двух комиссий исчезли сразу после смерти Сталина. Один из врачей, участвовавших во вскрытии тела Сталина, — профессор Русаков, — «внезапно» умер. Лечебно-санитарное управление Кремля, ответственное за лечение Сталина, немедленно упраздняется, а его начальник И.И. Куперин арестовывается. Министра здравоохранения СССР А.Ф. Третьякова, стоявшего по чину во главе обеих комиссий, снимают с должности, арестовывают и вместе с Купериным и еще с двумя врачами, членами комиссии, отправляют в Воркуту. Там он получает должность главврача лагерной больницы. Реабилитация их происходит только спустя несколько лет…». Но если Т. Витлин не ошибается в отношении факта ареста этих врачей, то арестованы они были не «сразу после смерти Сталина», а через год, поскольку А.Ф. Третьяков был снят с должности министра 01.03.1954 г. Следовательно, то, что эти врачи могли со временем рассказать, было страшно не Берии, а Хрущеву.
Интересно, что Добрюха пытается нас убедить, что профессор Лукомский переписывал после убийства Берии заключение о смерти Сталина якобы для того, чтобы не попасть соучастником в «дело врачей». Но «дело врачей» — оно об убийстве Жданова, и возбуждено это дело было после акта комиссии под председательством того самого Лукомского, в котором Лукомский доказал, что Жданов умер от лечения врачей. Так что боялся Лукомский не Берию, а Хрущева.
Интересно и то, что именно дали посмотреть в архиве Добрюхе. До него эти же материалы смотрел и другой историк — А. Фурсенко. Но о внешнем виде этих «архивных документов» он написал подробнее Добрюхи:
«При чтении официального заключения о болезни и смерти Сталина возникает целый ряд вопросов, которые наводят на мысль, что оно могло быть сфабриковано под давлением ближайшего окружения Сталина, чтобы в случае необходимости представить этот документ высшей партийной и советской элите с одной-единственной целью: чтобы никому не пришло в голову, что Сталина умертвили впавшие в немилость его соратники.
Отпечатанное на 20 страницах машинописного текста и подписанное всем составом консилиума заключение отличается от рукописных подробных записей предшествующих заболеваний. Документ не датирован, но на его черновике стоит дата — июль 1953 г., т. е. 4 месяца спустя после смерти Сталина, что само по себе заставляет усомниться в его полной достоверности. Как следует из текста заключения, оно было составлено на основе рукописного Медицинского журнала, который велся на протяжении 2–5 марта. Но журнал отсутствует в деле о болезни Сталина, и, как сообщили автору этих строк компетентные лица, его вообще уже нет в природе. Иными словами, Медицинский журнал, видимо, уничтожен.