– Когда ты называл ее корыстной авантюристкой. Думаю, ты заранее позаботился о том, чтобы она услышала тщательно отредактированную версию.
– Естественно, увидев, что горит красная лампочка, я тут же его выключил.
Смерив отца убийственным взглядом, Говард повернулся к нему спиной и решительно вышел из кабинета.
Как ни странно, приемная была пуста. Говард не мог вернуться; ему не хотелось видеть отца, не то, что говорить с ним. Он и так слишком долго терпел выходки старика.
Куда она ушла? У письменного стола стояла полуоткрытая сумка. Ответ был ясен. Куда убегают женщины, когда хотят поплакать в одиночестве?
– Доброе утро, мистер Уэйн. – Запоздавшая практикантка испуганно уставилась на босса, который, не моргнув глазом следом за ней вошел в женский туалет.
– Доброе утро, Дженни.
Быстрый осмотр позволил обнаружить, что у зеркал, тянувшихся вдоль обтянутых плюшем стен, никого нет. Дверь одной кабинки была закрыта.
– Сесил, я знаю, что вы здесь, так что можете выходить. Вы слышали только то, что позволил мой отец. – Его голос эхом отдавался от высокого потолка. – Я знаю, вы слышите меня. Мне нужно поговорить с вами. Выходите. Черт побери, женщина, если вы не выйдете, я выломаю дверь! – предупредил он.
Услышав звук отодвигающейся защелки, он облегченно вздохнул.
– Сес… – Но когда обитательница кабины вышла наружу, его довольная улыбка угасла.
– Го, простите, что разочаровываю вас, но это всего лишь я. – Женщина-адвокат, с которой ему иногда случалось работать, сделала шаг вперед, тщетно пытаясь скрыть широкую улыбку.
– Билли… Привет. Я думал, там кто-то другой.
– Я догадалась, – ответила она, бросив на Говарда прозрачный взгляд. – Я понятия не имела, что вы так влюблены… и так настойчивы… – Когда Билли, наконец, отсмеялась, в ее глазах мелькнула искорка зависти. Но этого Говард уже не увидел.
– Извините за опоздание.
Ульрих Хесснер поднялся и протянул руку.
– Не волнуйтесь, Го; Сесил объяснила мне причину. Мы с ней не скучали.
– Не сомневаюсь.
Иронический взгляд темных глаз заставил Сесил отвернуться.
– Увидимся после ланча, джентльмены, – с улыбкой сказала она и встала.
– Это деловой ланч, Сесил; думаю, вам следует пойти с нами. Кроме того, день предстоит трудный. Мы же не хотим, чтобы вы упали в обморок, правда, Ульрих? – Он обернулся к немцу. – Ох уж эти молодые женщины, их яблоки и йогурт. Вечно на диете. – Затем последовали взаимные кивки и поток комплиментов ее фигуре.
Улыбка Сесил стала несколько натянутой. Она вспомнила о лежавшем в сумке одиноком яблоке и тут же разозлилась. Го прекрасно знает, что она ненавидит, когда ее опекают и гладят по головке.