– Это не так просто объяснить… – Она расправила салфетку. – Управление и город разошлись во мнениях относительно того, кто должен занимать должность шерифа.
Это звучит глупо, я знаю, но горожане считают, что это должен быть кто-нибудь из своих. И самая большая проблема – это Лайтнеры. – Мария закусила губу, чувствуя, будто предает Томми и остальных.
– Ваш муж? – предположил Джозеф.
Их взгляды встретились, и глубина горя, которую он разглядел в ее глазах, заставила его пожалеть, что он задал вопрос.
– Мой деверь. Муж погиб два года назад. – Она отвела глаза. – Он был констеблем в Голд-Спрингс. И должен был стать новым шерифом.
– Мне очень жаль. Должно быть, вам сейчас особенно тяжело.
Она снова взглянула на него, откинула с лица волосы.
– Честно говоря, это задевает не столько меня, сколько других. Томми и родителей Джоша. Может быть, потому, что мне никогда не нравилась эта работа мужа. В конце концов, она его и убила.
Джозеф глубоко вздохнул и отвел взгляд, отгоняя тяжелые воспоминания, нахлынувшие на него от этих слов.
– Значит, здесь ничего личного. Они бы ненавидели любого другого, окажись он на моем месте.
– Да, это так, – согласилась Мария. – Для Лайтнеров хорош будет только Томми.
– Тогда почему же он не напишет заявление и не постарается получить эту работу?
Мария улыбнулась.
– Чиновники из управления с самого начала дали понять, что они хотят видеть на посту шерифа нового человека с большим опытом.
– Жаль, что я доставил вам столько неприятностей. Просто мне больше не от кого было это узнать. – Джозеф слегка дотронулся до руки Марии, но тут же резко отдернул ее, словно обжегся, и задумался.
В зале царил полумрак, играла музыка, и Мария незаметно стала рассматривать Джозефа Робертса.
Она отметила, что у него доброе лицо. Похоже, он действительно понимает ее чувства. В его проницательных глазах отражалась боль, как будто он сам пережил немало. А еще в его глазах было что-то… что-то, чего она никогда не думала больше увидеть. Она считала, что эти чувства умерли в ней вместе с мужем. Жар… огонь, когда Джозеф дотронулся до нее, когда он смотрел на нее…
Его голос завораживал, приковывал невидимыми нитями. От его слов по ее спине пробегала дрожь.
– Ничего у них не выйдет, – наконец оторвавшись от своих мыслей, произнес Джозеф. Он улыбнулся, и глаза его блеснули.
Больше он не будет переезжать с места на место. Он не станет бегать. Ни от своих воспоминаний, ни от этих людей.
– Я не планирую никуда уезжать. Это окончательно!
Тут принесли пиццу, и появился Сэм.
– Посмотри, кто здесь, мам. – Он тащил к столику своего закадычного друга Ронни.