— Вы действительно считали, что это я?
— Нет.
— Тогда почему вы сказали это журналистам?
— Ничего я им не сказал. Они пишут, что хотят. А обстоятельства указывали на…
— Я не убивал ее.
— Успокойтесь. Можете закурить, если хотите. - Рука, в которой Пьеро держал зажженную сигарету, еще дрожала.
— Прежде всего, я должен задать вам один вопрос. Когда вы вечером в понедельник пришли на авеню Карно, Луиза была еще жива?
Пьеро, сверкнув глазами, выкрикнул:
— Ясное дело!
Скорее всего, это соответствовало истине, иначе какой ему был смысл тянуть с бегством до появления сообщения в газете.
— Когда Лулу позвонила в «Грело», вы догадались, о чем она хочет с вами поговорить?
— Понятия не имел. Она была страшно взволнована и хотела срочно со мной увидеться.
— О чем вы подумали?
— Что она приняла решение.
— Какое?
— Оставить этого старика.
— Вы просили ее об этом?
— Два года я умолял ее жить со мной, — и добавил, словно бросая вызов комиссару, да и всему миру: — Я люблю ее!
— Вы действительно не хотите есть?
На этот раз Пьеро машинально взял один бутерброд, Мегрэ — второй. Хорошо, что так получилось, они ели оба, и напряжение понемногу спадало.
В соседних комнатах царила тишина, только где-то далеко стрекотала пишущая машинка.
— Бывало уже, что Лулу звонила вам на работу с авеню Карно?
— Нет. С авеню Карно никогда. Раз как-то, когда еще жила на улице Лафайет и почувствовала себя плохо, отравилась чем-то… Она всегда боялась смерти…
Произнесенные слова, по-видимому, столько в нем воскресили, что на глазах его выступили слезы. Лишь спустя какое-то время он успокоился и вновь принялся за бутерброд.
— Что Лулу сказала вам в понедельник вечером? Минуточку. Прежде чем ответите, скажите: у вас есть ключ от ее квартиры?
— Нет.
— Почему?
— Не знаю. Просто так получилось. Я редко ее посещал, и всегда она открывала дверь сама.
— Значит, вы позвонили, и Лулу вам открыла?
— Мне не надо было звонить. Она ждала меня у двери и открыла ее, как только я вышел из лифта.
— Я думал, что в это время она была уже в постели.
— Вероятно, она уже легла и звонила мне, лежа в постели. Встала незадолго до моего прихода и была в халате.
— Она вела себя как обычно?
— Нет.
— Почему?
— Мне это трудно объяснить. Она выглядела так, словно долго над чем-то размышляла, и как раз в этот момент должна была принять окончательное решение. Я даже испугался немного, видя ее в таком состоянии.
— Почему?
Пьеро замялся.
— Делать нечего, скажу, — тихо пробормотал он. — Я испугался за старика.
— Полагаю, так вы называете профессора?
— Да. Я все время боялся, что он разойдется с женой, чтобы жениться на Лулу.