— Лулу никогда не говорила вам о браке с профессором? - Пьеро явно старался сосредоточиться.
— Как-то раз, когда мы были в ресторанчике на бульваре Рошфор и говорили об одной нашей знакомой, которая как раз вышла замуж, Лулу сказала: «Только от меня зависит, чтобы он развелся с женой и женился на мне».
— Вы поверили ей?
— Может быть, он и на самом деле так поступил. Мужчины в этом возрасте способны на все.
Мегрэ не смог удержаться от улыбки.
— Я не спрашиваю вас, где вы прятались со вчерашнего дня.
— Этого я вам не скажу. Я свободен?
— Совершенно.
— А на выходе ваши люди меня не задержат?
— В самом деле, лучше будет, если вы часок проведете в этом квартале, пока не отменят приказ о вашем розыске. На площади Дофин есть маленькая пивная, где вы будете в полной безопасности. А еще лучше, если вы снимите комнату в ближайшем отеле и завалитесь спать.
— Я не засну.
На пороге он обернулся:
— А что вы с этим сделаете?
Мегрэ понял:
— Если никто из родственников не потребует выдачи тела…
— А я могу потребовать?
— При отсутствии родственников…
— Вы только скажите мне, как это сделать?
Он хотел устроить Лулу пышные похороны, и чтобы за гробом шли их общие друзья из кафе и все, кто знал Лулу в квартале Барбе.
Мегрэ задумчивым взглядом проводил удалявшийся по коридору силуэт музыканта, медленно закрыл дверь и минуту неподвижно стоял посередине кабинета.
Было около шести часов, когда автомобиль уголовной полиции остановился на авеню Карно, напротив дома, в котором жили супруги Гуэн. Рано стемнело, и в этот день, впрочем, как и в три предыдущих, солнце совершенно не могло пробиться сквозь тучи.
В комнате консьержки горел свет. Светились окна и на пятом этаже, у профессора, в левой части его квартиры. Окна некоторых квартир тоже сияли огнями.
Сидя на заднем сиденье автомобиля, в пальто, которое сковывало движение, с торчащей изо рта трубкой, Мегрэ казался таким мрачным, что водитель, вынув из кармана газету, спросил шепотом:
— Вы позволите?
Странно, что он мог читать при свете уличного фонаря.
Дурное настроение не покидало Мегрэ всю вторую половину дня. Хотя это и не было полностью дурным настроением, но коллеги знали об этом, и на набережной Орфевр пошли слухи, чтр комиссара сейчас лучше не трогать.
Он не покидал своего кабинета, лишь два-три раза заглядывал в комнату инспекторов, окидывая их таким взглядом, словно забывал, зачем он пришел.
Комиссар быстро закончил несколько дел, ожидавших своего завершения уже с неделю, примерно в половине пятого позвонил в больницу в Нейли.
— Профессор Гуэн сейчас на операции?