Броня не выдержала. В разные стороны полетели какие-то гнутые железяки, зубчатые колёсики и тому подобное. Голем конвульсивно дёрнулся, словно и впрямь живое, жестоко умерщвляемое существо, и замер. Из развороченной головы повалил сизоватый дым, хотя что могло гореть внутри стального истукана?
Навсинайских механических солдат стало на одного меньше, но остальные мало-помалу теснили северян, сбивая их в кучу. Чёрное знамя с белым, свернувшимся в кольцо драконом по-прежнему реяло высоко и гордо, но ещё немного, и отряд кора Дарбе окажется в тяжёлом положении.
– Бежим! Что ты стоишь? – услыхала Алиедора хрипение трёхглазого чародея. – Их сейчас перебьют, хвала Ому Прокреатору!
Доньята не удостоила его ответом. Горячка отступала, взгляд прояснился.
– Гад! – вырвалось у Алиедоры. Босая нога врезалась в пах чародею, и Метхли отлетел, скорчившись и завывая.
Тело, не раздумывая, сделало то, что надо, – Алиедора изо всех сил пнула колдуна, удачно угодив ногою прямо в лицо. Метхли глухо вскрикнул и опрокинулся, прижимая ладони к носу. Между пальцев быстро побежали тёмно-красные струйки.
– Г-гад, – повторила Алиедора. Её трясло от ярости.
– З-за что-о? – жалко прохлюпал Метхли, в ужасе отползая от бешеной доньяты.
«Потому что я этого хочу», – подумала Алиедора, но вслух, конечно, ничего не сказала.
Отчего-то она совершенно не боялась того, что чародей сможет пустить в ход магию.
– Правильно, – сказал Дракон в небесах высоко над смертным полем. – Капле Моей крови нечего бояться. Бояться должны её саму.
Под меодорскими стенами продолжалась кровавая пластовня. Варвары и не думали отступать. Воля Дракона не подвергается сомнению. Смерть воина не значит ничего, если он исполняет предназначенное. Ему откроется око Дракона, он станет частью его, и что случится дальше – того не ведает никто, даже вернейшие из верных, ибо никому никогда не открывал Дракон всего.
…Никто из северян не боялся смерти и не бежал от неё. Но этого ли желает сейчас их повелитель, великий, величайший?..
– Нет, совсем иного, – сказал Дракон в небесах. – Они храбро сражаются, но для них я начертал иной путь. Скажи им, капля Моей крови, чтобы вышли из боя. Кор Дарбе узнает во сне, что именно предстоит ему сделать.
Голос умолк, но доньята чувствовала, что надо торопиться. Великий Дракон не любит, когда мешкают с исполнением им сказанного.
И она побежала, перепрыгнув через неподвижного, скорчившегося на земле трёхокого чародея, побежала прямо в гущу сражения, не думая, не рассуждая и даже не боясь – потому что капля крови всегда исполняет приказы того, чьей частичкой она является. Для неё это даже не приказы – но само её существование.