Гончая упорно продвигалась на юго-запад вдоль постепенно сужавшегося Делэра. Она не загадывала, как же именно станет разыскивать этого самого дхусса, когда окажется в сердце Гиалмара. Доньята не сомневалась, что решение придёт само, потому что если этот дхусс – сила, способная напугать Некрополис, то «лежать под спудом» такая мощь не сможет. Дхусс непременно проявит себя, и уж тут она, доньята Алиедора Венти, сплоховать не должна.
* * *
Она почти не останавливалась, берегла гайто, но не себя. Алиедоре отдыха, даже сна, требовалось с каждой седмицей всё меньше. Доньята дремала лишь малую толику ночи, пережидая самое тёмное время.
Порой ей казалось – до неё пытаются докричаться. Порой чудилось – в ночных облаках над головой мелькает, свивая бесконечные кольца, Белый Дракон. Иногда возле него в небесах же возникало мёртвое лицо кора Дарбе, глаза широко раскрыты, щёки и лоб изодраны до кости жвалами многоножек. Алиедора не отворачивалась. Ей было приятно. По крайней мере, этому мучителю она отомстила. Метхли и прочие тоже не избегнут своей участи. Дайте только время.
…Так она добралась до среднего течения Делэра. Здесь Алиедора начала беспокоиться. Не могла лежать, на коротких привалах ходила, ходила, ходила из стороны в сторону, и пальцы то и дело сжимались в кулаки.
След был близко. Где-то совсем рядом. Алиедора должна была его найти. По крайней мере следы.
И она нашла. У небольшой фактории на самом берегу реки.
За невысоким частоколом – шесть бревенчатых срубов, крытых соломой, яблони отягощены начавшими созревать плодами. Фактория, торговый пост – но уже много дней как заброшен. И понятно почему – совсем рядом с ним Алиедора нашла давно вскрывшуюся пустулу Гнили. Многоножки вырвались здесь на свободу, но, так и не найдя добычи, передохли, рассыпавшись затем желтоватым прахом. Даже не стали грызть-обваливать стены человеческого жилья.
Алиедора походила вокруг старой, почти зарубцевавшейся пустулы, лишний раз поражаясь сходству с раной на живом теле. Каверна, где вызревали многоножки, обвалилась, оставив широкую воронку, земля приходила в себя, выпустив молодую поросль трав; но запах Гнили, ясно ощутимый для Алиедоры, оставался. И останется тут ещё надолго, заключила Гончая.
Казалось бы, ну чего особенного, прорыв Гнили, мало ли их случалось, даже и вблизи от замка Венти! Но – нет, было тут что-то неправильное, что-то не дававшее покоя Алиедоре; доньята спрыгнула вниз, на дно воронки, опустилась на корточки, приложив к земле раскрытые ладони.
Да, обычная Гончая, скорее всего, ничего бы не заподозрила. Обычная – но не она, доньята Алиедора Венти.