– Могучий маг Метхли, но иногда как завернёт… – пожаловался он, ни к кому в отдельности не обращаясь. – Не бойся, девка. Ничего мы с тобой не сделаем… против воли твоей. Чай, не звери. Не дольинцы.
Судя по недовольному ропоту за спиной Алиедоры, эту точку зрения разделяли далеко не все соратники Беарне.
– Вы же меня не тронете? – вырвалось жалобно-жалкое, и доньята тотчас изругала себя – она показывала слабость, а это только распалит доарнский сброд.
– Не тронем, не тронем, я же сказал, – нетерпеливо бросил кондотьер. – Говори давай толком, что да почему. Коль идёшь с меодорской стороны: что там с дольинцами? Где они, сколько их?..
Алиедора взялась отвечать, как могла подробно. Беарне слушал, кивал, временами переспрашивая; он уже не казался таким страшным, и Алиедора готова была простить ему всё, начиная с нечистой бороды и кончая запахом давно не мытого тела (тут она и сама хороша!).
Кто-то сунул ей кусок хлеба, потом на столе появилась глиняная миска с дымящимся варевом – наёмники не теряли времени даром.
– Значит, нет никого до самого Артола… – Кондотьер казался разочарованным. – Пусто, говоришь, и снегом занесено? И Артол вконец разорён, никогда такого не видывала? И народишко разбежался? Ничего себе. Так чего ж мы туда лезем-то?
Раздался одобрительный гул.
– Зима наступает, а впереди – пустыня снежная! – буркнул кто-то за спиной Алиедоры. – Дольинцы невесть где! Куда прёмся?!
Беарне досадливо тряхнул головой.
– Хорош языками чесать! Плату взяли? Взяли. Отработаем. Мы не наёмники, мы – кондотьеры, забыли?! Так, а ты чего уши развесила, Лайсе из замка Ликси? Дуй отсюдова! Мужчины говорить станут. Миску забирай и прочь, прочь поди. Потом решим, что с тобой делать…
Алиедора решила, что совет разумен. Лучше всего и впрямь убраться с глаз долой от полутора десятков разгорячённых, раздражённых перспективой марша через мёрт– вые снежные равнины наёмников, именующих себя красивым словом «кондотьеры».
Полдня она провела в разбитом людьми Беарне лагере. Пряталась от чужих жадных взглядов и, как могла, прятала своего скакуна, хотя такого красавца ж разве спрячешь?
Светило миновало зенит, быстро накатывали стремительные зимние сумерки. Укрывшись в почти целом доме на самой окраине села, Алиедора подбросила дров в весело потрескивающую печку и протянула руки к огню. Гайто она, не чинясь, завела внутрь, хотя и с немалым трудом. Но теперь жеребец весело хрумкал сеном и, явно приободрясь, временами косился на маленькую хозяйку.
– Всё будет хорошо, – сонно пробормотала Алиедора, отставляя вычищенную до блеска миску. – Всё будет хорошо…