Солнце уже скрылось, но розовато-сиреневая вуаль заката еще окутывает вдали облака и горы. Звезды, как белые цветы, белые пышные хризантемы, падают, осыпаются.
И среди них — кроваво-красный цветок…
Серебристый декабрьский мороз заглядывает в распахнутое окно, но Вайсман не чувствует холода. Он смотрит на красную хризантему. В руках его — огромные черные очки. Он ритмично постукивает пальцами по черным стеклам, и этот несложный аккомпанемент сопровождает вихрь его мыслей.
На мгновение вихрь затихает, и тогда в сердце его просыпаются тревожные воспоминания.
* * *
— Каро! Тебя посылают! — слышит он радостный шепот.
— Решилось?
— Почти единогласно! — Лба его коснулись нежные бархатистые волосы Геды.
— Ты должен осуществить задуманное, чего бы это ни стоило!
Его согревает горячее дыхание женщины, но в сердце маячит черная тень. И тень эта вопрошает: «Для кого, для кого горят эти глаза?»
— Я исполню все.
Она дрожит, как пойманный в силок дрозд.
— Ты слишком волнуешься, Геда, — ласково говорит он. — У тебя жар. Тебе нужен отдых. Верь мне, я выполню все. Хоть и знаю, куда устремлены твои мечты. Геда, зачем ты губишь себя?
— Каро, мой Каро! — шепчет женщина. — Да, я перед пропастью, но далеко-далеко я вижу счастливую звезду и слышу зов несказанного, жгучего счастья…
— Я выполню все, — повторяет он, пристально глядя в ее глаза. — Но если погибнет мечта? Если манящая издали Обра вдруг обернется зверем?
— Тогда погибну и я, — едва слышно шепчет женщина.
* * *
В дверь постучали.
Вайсман надел очки, закрыл окно и включил свет.
— Войдите!
Пришел Камарели.
— Я заставил вас ждать?
— Нет, нет, я как раз отдыхал. У меня сегодня свободный вечер. — Вайсман разложил на столе книги, бумаги.
Камарели сел против него.
— Я хочу побеседовать с вами об одной комете, — заговорил иностранец, раскрывая толстую книгу.
— Появилась новая комета? — поинтересовался Камарели.
— Нет, комета старая, комета Биэлы.[15]
— Мне известна ее история.
— И все же я попрошу вас внимательно выслушать то, что я расскажу. Вайсман, казалось, был несколько взволнован.
— Кое-что о комете Биэлы я должен прочесть вам из книг, — продолжал он.
— Все, что вы сейчас услышите, вам, конечно, давно знакомо, но думаю, конец моего повествования вас удивит.
Камарели насторожился.
— Я слушаю вас с величайшим вниманием.
— Комета Биэла была открыта в 1772 году; затем, 10 ноября 1805 года, она была обнаружена вторично. — Вайсман торопливо перелистал книгу и, найдя нужную страницу, начал читать. «Бессель и Гаусс вычислили по Понсу ее орбиту и период обращения, который оказался равным шести с половиной годам. Комета должна была вновь вернуться к Солнцу 1826 году. Зная об этом, чешский астроном Биэла, находившийся в Богемии и внимательно следивший за движением кометы, 27 февраля 1828 года сумел засечь ее появление. Поэтому комета была впоследствии названа его именем. В 1832 году комета появилась снова, в точно предсказанный срок; однако на этот раз ее появление вызвало панический страх, так как, по расчетам астрономов, орбита кометы пересекала орбиту Земли. Считали, что стоило комете и Земле одновременно пройти точку пересечения их орбит, как катастрофа была бы неизбежна. Встревожился весь мир. Особенно волновался Париж. Достаточно сказать, что в Академии отменили публичную лекцию известного астронома Лаланда, когда распространился слух, что Лаланд якобы предвещал гибель мира».