Но полно, девочка ли это? Это принцесса! На ней было вечернее платье, наверняка сделанное одной из самых почтенных фирм континента. И наверняка в одном экземпляре! Знаток понял бы сразу: кутюрье и портнихи отнеслись к этому каливернийскому заказу в духе чрезвычайной ответственности; к счастью, она не сковала их фантазию… Президент, будь он даже капризнейшим сутягой, расплывется в довольстве! Жаловаться не на что: платье выглядело достойным обрамлением юной прелести его дочурки, его единственной и ненаглядной…
Принцесса сказала довольно сурово:
- Вот есть выражение: "на волоске держится". Это про тебя!
- Почему? - не столько языком, сколько бровями спросила Кармела: во рту у нее была заколка с бриллиантом.
- Ты держишься на моих волосах. Только! Если б не эти твои способности парикмахерские, - ты пасла бы коз за тыщу миль отсюда! В таком особом месте - уж я постаралась бы! - где нету совсем молодых козлов в брюках, где ими даже не пахнет!
Кармела промолчала, лицо ее осталось невозмутимым.
- Ладно, я не злюсь уже… мне в такой день грешно! - и девочка запела:
Падре,
я скажу вам все, как было…
Падре,
я учителя любила…
Вергилий встал и бдительно уставился на дверь - за несколько секунд до того, как с той стороны постучали.
- Ну, кто еще?
- Это я, необычайная, всего лишь я, - в зеркале отразился Вич. И отступил, словно громом пораженный… - Мой бог… Брависсимо! Колдунья… Наш мини-Шекспир - вот увидите! - получит нокаут уже в первом раунде!
- Слушайте, майор Вич! - резко обернулась к нему девочка и нехорошо оскалилась. - Ну ведь ничего же вы не смыслите в театре! Откуда вам знать, кто "мини" там, а кто "макси"?!
- Молчу, молчу! Он титан. Гений!
- Нет, и этого от вас не требуется. Вот я же не лезу в ваш спорт и в вашу политику! Зачем вы оставили его? С кем?
- Ваша бабуля развлекает его.
- Что?! Вы издеваетесь или как?
- Бабуля, как известно, неуправляема. Пришла и села. Так что я за вами, - других авторитетов для нее нет… Они сейчас играют в "коротенькие слова" с вашим сказочником.
- В какие еще… коротенькие?! О, Боже… Вергилий, за мной!
- Добрый вечер, сеньор Ривьер. Простите, что вам пришлось наш маразм потерпеть… сейчас я избавлю вас… Вот, познакомьтесь пока с моим Вергилием…
Непросто было переваривать эти впечатления, причем - разом, одновременно: громадный, мрамором отливающий, очень бдительный дог… плюс главное - махаон, экзотическая бабочка в сильном увеличении, каковой показалась ему хозяйка в этом платье… Плюс - тот факт, что она - в нежном, слишком нежном возрасте, ребенок в общем-то… А еще бросалось в глаза, что она напряжена, взволнована - то ли обязывающее платье надето впервые, то ли он, Филипп, вызвал такой пятнистый румянец, такую экзаменационную - пан или пропал! - приподнятость, даже браваду, которой, однако, не хватает на прямую встречу взглядов, тут она - пас… И никак не получалось забыть, отбросить гипотезу о том, что все последние перемены к лучшему в его судьбе как-то связаны с этой девочкой, похожей на махаона! Перенасыщенность впечатлениями породила у Филиппа деревянную скованность. А тут еще "сама доброта" 88-летняя,плачущая беспричинно и светло…