Я приблизился к первому конусу. У основания он вовсе не был таким зеркально гладким, как в более высокой части и на вершине. Наоборот, здесь на его поверхности виднелись бесчисленные складки, выпуклости, углубления… Мне пришло в голову, что вся эта картина, которую я наблюдал с перевала, а сейчас рассматривал в деталях, могла бы быть сделана очень элементарным, просто-таки детским способом. Для этого на какую-то плоскость выливается горячая смола, и когда она начнет остывать, из нее вытягивают нужные фигуры, в данном случае конусы. Затем их до определенной высоты заглаживают с помощью, скажем, куска фольги, потом все, что получилось, окрашивают, и дело с концом. С концом, только, увы, воображаемая картинка даже в сильно уменьшенном масштабе никак не вселяла в меня бодрость. Человек чувствует себя ничтожным перед созданными им пирамидами и соборами, что уж говорить об этих таинственных исполинах.
Я прижал руку к этому странному желто-лиловому веществу, надавил посильнее, и она легко углубилась в него. Я отдернул руку. На место, где она была прижата, и особенно в ямки, оставленные моими пальцами, просочились темные, с перламутровыми проблесками капельки. Когда я снова положил туда руку, то почувствовал, что они горячие и скользкие, но они не прилепились к коже, а вызвали ясно уловимое покалывание, как будто были наэлектризованы. На этот раз я-отдернул руку поскорее. Все же надо быть более осторожным, хотя, если бы на планете происходили какие-то опасные для людей явления, начальник базы предупредил бы меня… Или, по крайней мере, должен был бы это сделать.
Я обошел конус кругом, и не найдя ничего, что отличалось бы от того, что я уже видел, пошел проверить, каково состояние оставленных мною следов. Они продолжали уменьшаться и скоро их, должно быть, вообще не будет видно. В них, однако, не появилось никаких капель, и именно это произвело на меня самое сильное впечатление. Выходило, что, в сущности, выделение было вызвано прикосновением моей руки, что вещество реагировало таким образом только на прямое соприкосновение с моей плотью… Будучи неприятно озадачен, я выпрямился и уже собирался было отправиться обратно наверх, на перевал, когда мне показалось, что я улавливаю чей-то голос. Прислушался. Да! Внутри, среди конусов кто-то был…
Мне нелегко было сориентироваться. Незнакомый голос слышался то слева, то справа, словно тот «кто-то» постоянно перелетал с места на место. Эта иллюзия, которая создавалась благодаря необыкновенно сильным звукоотра-жательным свойствам конусов, совсем меня запутала. Я довольно долго сновал туда-сюда, что начало мне действовать на нервы. И, наконец, случайно оказался близко к говорящему. Я еще не видел его, потому что мне мешала большая выпуклость на конусе, до которого я дошел, но слышал уже достаточно ясно, чтобы уловить некоторые странности. Во-первых, он произносил слова так монотонно, как будто читал их или заучил наизусть, во-вторых, выговор у него был очень странный, и в-третьих, ему никто не отвечал.