замка, который еще оказывает сопротивление, но, встретив по пути Диаса Гомеса, знакомого королевского арбалетчика, говорит:
— Диас Гомес, не проведете ли вы меня живым к королю, моему сеньору?
— Не знаю, смогу ли я, но постараюсь.
— Вот мой меч. Отведите меня к нему и спасите, пожалуйста, моих детей, которых вы найдете наверху донжона.
В этот момент появляется Альбукерк вместе с королем, который прячет лицо под закрытым забралом шлема.
— Дон Хуан д'Альбукерк, — произносит Коронель, — и вы и я сыны Кастилии, которая дает нам жизнь и забирает ее… Никто не может пойти против судьбы.
С этими словами, которые для его врага должны были бы стать пророческими, Коронеля оттаскивают в сторону и на глазах короля отрубают голову ему и еще нескольким идальго из его свиты. Очередная упавшая с плеч голова принадлежала одному из лучших сынов Кастилии, страны, которая, как удачно выразился Коронель, давала жизнь людям лишь затем, чтобы вскоре забрать ее…
Альбукерк, слишком хорошо разбиравшийся в людях, прекрасно осознавал, что по мере становления сурового характера хозяина его собственная власть неизбежно ослабевает. Несмотря на то, что Альбукерк и сам был человеком вспыльчивым и суровым, жестокость молодого короля приводила его в ужас, поэтому он решил попытаться ограничить деспотизм и кровожадные инстинкты Педро, найдя им выход в женитьбе или удовольствиях. На деле он рискнул использовать оба средства одновременно, и напрасно. Ведя с согласия королевы Марии переговоры при французском дворе о браке между Педро и племянницей Иоанна II Бланкой Бурбонской, принцессой достойной, доброй и красивой, канцлер одновременно с неменьшим усердием пытался найти Педро преданную любовницу. Подходящей для этой роли ему показалась сирота из не очень древнего дворянского рода, воспитывавшаяся в его доме, — Мария де Падилья, очень красивая, умная и добрая девушка, на которую юный король обратил внимание во время охоты.
Вскоре дядя этого милой девчушки, Хуан Фернандес де Инестроза, представил ее Педро, когдатот посетил Саагун, и, надо думать, молодые люди сразу же полюбили друг друга. А девять месяцев спустя Падилья родила девочку, Беатрис, которой король подарил в приданое поместья, конфискованные у Алонсо, его последней жертвы. В тот момент Альбукерк заканчивал переговоры с французским двором о предстоящей свадьбе: принцесса Бланка получала в приданое четыреста тысяч золотых флоринов, из которых пятьдесят в счет контракта; кроме этого, драгоценности на сумму в десять тысяч ливров и огромное приданое из двенадцати огромных сундуков, семи корзин, «обитых кожей», и около тридцати багажных сумок.