Ромуальд из Салерно
Ромуальд Гварна, представитель древней салернской аристократии, был архиепископом в своем родном городе с 1153 г. до своей смерти в 1181 г. В течение этого времени он играл важную роль во внутренней и внешней политике королевства и на Сицилии, и на материке. Он участвовал в переговорах в Беневенто, позже был вовлечен в заговор против Майо из Бари и способствовал благополучному освобождению Вильгельма I во время восстания 1161 г. При Вильгельме II, которого он и короновал, он представлял Сицилию при подписании Венецианского договора. Его «Хроника», которая начинается с Сотворения мира и продолжается до 1178 г., — один из самых важных источников по периоду, которому посвящена эта книга. Он был бы еще ценнее, если бы не предвзятость Ро-муальда и его любовь к краткости. В действительности он сильно преувеличивает свою роль в описываемых им событиях и преуменьшает роль других. События, в которых он сам не участвовал, — или те, о которых ему и его друзьям неприятно вспоминать, — он склонен вообще игнорировать. «Хроника» Ромуальда никогда не переводилась ни на французский, ни на английский, но существует итальянский перевод.
Гуго Фальканд
Как заявляет Шаландон, Фальканд — одна сплошная загадка. Наиболее выдающийся из ныне живущих исследователей этого периода, мисс Эвелин Джемиссон убедительно доказывает, что его следует отождествить с Евгением, политиком и ученым, который был назначен адмиралом королевства в 1190 г. «Книга о Сицилийском королевстве» охватывает период с 1154-го до 1169 г. В ней мало говорится о сицилийской внешней политике, но как картина социальной жизни и политических интриг в Палермо в течение смутного времени — это шедевр. Автору достаточно нескольких штрихов, чтобы нарисовать характер, его умение подмечать выразительные детали поразительно. По живости рассказа ни один из источников, с которыми мы имели дело, с ним не сравнится — исключая, может быть, сочинение Аматуса из Монте-Кассино. Но если Аматус наивен, Фальканд — искушенный и думающий писатель. Его главный недостаток — тенденциозность и острое, почти всеобъемлющее презрение к тем, кто его окружает. Для него любой человек порочен, для любого поступка он безошибочно подбирает самое грязное объяснение. Насколько он точен, судить сложно, поскольку у нас нет другого столь же детального повествования об этом периоде. Но читать его необычайно интересно. Как ни странно, этот автор, которого сравнивали с Тацитом и Фукидидом, никогда не переводился на английский или французский; единственный перевод, который я нашел, — итальянский перевод дель Ре — написан таким тяжелым языком, что легче читать изящную латынь Фальканда.