Крейзино приглашение на игру Морадан принял далеко не сразу. Поначалу он долго выспрашивал: в каком формате будет проводиться мероприятие? Будут ли на нем те, кто собирается употреблять наркотики или пить? И много ли таких будет? Такие вопросы Морадан задавал неспроста.
В те годы Морадан и его сотоварищи жестко держались политики «двойного не» — то есть не пили и не употребляли. Соответственно и общаться они старались с непьющими и не употребляющими людьми — а таких в тусовке было не так уж и много. Пока все бухали, дули коноплю и жрали транквилизаторы, Морадан и его товарищи устраивали маневры и тренировки. Так и в этот раз — они совсем уже было собрались маневрировать, но вид Гоблина быстро их «отрезвил». Морадан заметил Гоблина, когда тот висел перегнувшись через борт грузовика и блевал. Завидев Ааза, стоящего неподалеку, Гоблин принялся булькать и сипеть, иногда выкликая блеющим голосом:
— Аазь, у тебя маззь еззь?
Затем он опять блевал, а когда немного успокаивался, снова принимался блеять:
— Аазь, у тебя еззь маззь?
Увидав такое дело, Морадан спросил у сопровождающей Гоблина Вельды:
— Как ты думаешь, там все такие? Вельда, к тому моменту уже сама пьяная «в три пизды», на вопрос Морадана ответила так:
— Конечно же, нет! Гоблин только что приехал, даже из машины еще не выходил! Так что не надо его сравнивать, он пока еще трезвый! Иди к озеру, если хочешь увидеть настоящий пиздец!
Услыхав про такое, Морадан плюнул в сердцах, развернулся на месте и уехал маневрировать куда-то в другое место — а куда именно, про то мне неведомо. Ну да и (честно будет об этом сказать) не сильно-то мы о нем горевали.
Пока все слушали эту историю, выяснилось, что мы в лесу не одни. Как только стемнело по-настоящему, ветер донес с побережья песни и брань, а через несколько минут распелись так, что стало можно различить слова:
Я буду до-о-олго гнать вело-осипед!
В густых лугах его остановлю!
Манера исполнения была совершено дикая — будто бы не человек кричит, а воет прохудившаяся медная труба. Голос поднимался с побережья и хлестал по окрестностям, словно ременная плеть. Затем исполнитель на секунду умолкал, и ему вторили другие — словно многоголосое пьяное эхо:
Я так хочу, чтобы сделала минет
Та девушка, которую люблю!
Затем к нам долетали отголоски целого взрыва хохота, а потом тот же голос начинал выводить следующую строчку:
Она возьмет, не поднимая глаз …
— Местные! — уверенно произнес Рома. — Слышите, как орут? Сто пудов, это гопники из садоводства!
— Может, и так, — кивнул я, оглядывая окружающую темную перспективу. — Кому еще тут быть? Между тем одна песня смолкла, и на берегу тут же затянули следующую. Когда ветер шел от воды, звук доносился к нам с такой силой, что я думал — мне шапку с головы оторвет.