— А он обиделся. «Я, — говорит, — старик? Да мне еще тридцати нет! Тоже мне нашла старика!»
— А ты чего?
— А я задрала юбку и показала ему задницу! — захохотала рассказчица.
— Во дает! Я бы не смогла, — сказала одна из ее подруг.
— Классно! — причмокнула губешками вторая.
— А то! — согласилась первая.
Тут девчонки обратили внимание на Анрэ и принялись строить ему глазки. Он отвернулся и ускорил шаг, но тут одна из них — та самая, что рассказывала, — окликнула его:
— Дядя, а дашь закурить?
— Не курю.
— А дай тогда денег?
Анрэ вытащил кошелек и дал ей сто франков.
— Хватит? — спросил он.
— Хватит, хватит, — обрадовалась девчонка.
— Ну, тогда гуляйте. Идите отсюда, нечего вам тут делать! Девчонки недоуменно посмотрели на него, но послушались.
Анрэ обошел здание кругом, вновь вернулся к озеру. Над водой кружились чайки. Солнце садилось за горизонт.
«Чайки, наверное, были такими же и во времена Кафки, — подумал Анрэ. — Хотя нет. Те птицы были другими. Им нужно было охотиться, чтобы добывать себе пищу. А этим нет необходимости трудиться, вокруг полно еды, всякого мусора, который они собирают, и отдыхающих, всегда готовых их подкормить. Да, это не те птицы. Те были свободными…»
Анрэ достал из бокового кармана плоскую бутылочку с остатками коньяка. Он в последнее время часто стал к ней прикладываться — коньяк согревал и помогал привести в порядок мысли и чувства.
«Как быстро промелькнула жизнь! — думал Анрэ, присаживаясь на парапет. — Не успел моргнуть — и все. Куда все уходит? В какую такую реку утекает? Почему я постоянно теряю то, что мне дорого? Мама… Как я любил ее! Какой она была нежной, красивой, веселой!. Почему, ну почему мне суждено было так рано ее лишиться? Не сомневаюсь — проживи она чуть подольше, вся моя жизнь сложилась бы по-другому! Потом смерть отца… Ведь я был еще совсем мальчишкой, когда его не стало! А Наташа? Казалось, ничего страшнее этой потери в жизни уже не будет. Даже смерть нашей Танюшки была для меня не таким страшным ударом, как ее предательство… Но этот ее сын…»
Конечно, у него оставалась работа, банк, нефтяной бизнес… Но что банк? Без Зигмунда все как-то потускнело, потеряло легкость, перестало быть интересным. Дело, которое при Зигмунде было похоже на занимательную игру, после ухода друга превратилось в рутинную процедуру зарабатывания денег. И, если призадуматься, после смерти Зигмунда изменилось не только то, что было связано с банком, изменилась вся жизнь… Каким интересным, насыщенным, полноценным казался Анрэ каждый день, когда друг был рядом! Их замечательные кулинарные посиделки, беседы о литературе, о живописи… Ведь это все было, было! А теперь уже трудно представить, что он, банкир Орелли, когда-то любил сам готовить и жарил такие дивные огурчики с укропом и хрустящей корочкой… Никто из людей, знающих его сейчас, — ни Анжела, ни Софи, ни секретарша Клавдия и другие служащие банка — ни за что бы не поверили в такое!