Ахана — другое дело. Открытое лицо, меч на поясе, участие в советах так же пристали ей, как покрывало и укромный мир ночной половины — Атхафанаме. Видя, что жена прекрасно разбирается в обычаях степняков, Эртхиа решил во всем полагаться на нее.
Тем временем гости прожевали и проглотили свои куски. Больше никто не протянул руку к блюду. Эртхиа, как все, сидел неподвижно, размышляя, к чему приведет такое оскорбительное поведение.
Но оказалось, и это предусмотрено.
Плавно поведя рукой в сторону жены, хозяин назвал ее имя:
— Ноджем-та, — после чего поклонился гостям, взял кусок мяса и второй подал жене.
Теперь уже гости терпеливо ждали, пока хозяин изъявлял свои мирные намерения: он разделил с ними пищу, он им не враг. Неписаные законы удо требовали, чтобы для такого угощения использовалось непременно мясо. Обычно мир заключали глубокой осенью, вернувшись к местам постоянных зимних стойбищ, когда нет недостатка в свежей баранине. Только в случае крайней необходимости ритуал позволял заменить баранину дичью.
Эртхиа радовался пониманию. Скромность угощения также предписывалась ритуалом: съев по куску мяса, они с хозяином установили вполне определенные отношения. Эртхиа заметил себе, что необходимо как можно скорее выяснить, какие обязательства это накладывает на него.
Ноджем-та поднялась с кошмы, унесла блюдо и не вернулась. Женщины народа удо были хозяйками в своих юртах и стойбищах. Их голос был решающим во всех делах, кроме военных. Если бы Эртхиа знал об этом, он сразу понял бы, о чем пойдет речь. Но по тому, как переглянулись его жена и Ханис, он и так сообразил, что начинается серьезный разговор.
Приглашение от вождя Джуэра застигло их врасплох. Ханнар считала, что все и так решено, Ханис полагал необходимым все внимательно обдумать, прежде чем заключать договор с Девятью племенами, а Эртхиа и вовсе ни о чем не беспокоился. Ведь не ему же, беглому царевичу из земли, враждебной как удо, так и Аттану, принимать решения и давать советы здешним правителям.
Атхафанама и вовсе не собиралась размышлять о делах государства и правления.
И сейчас она сидела как кукла и больше всего хотела бы выйти вслед за Ноджем-та. Она бы, пожалуй, так и сделала, если бы не присутствие соперницы, которой царевна не хотела уступать ни в чем.
Вождь Джуэр заговорил не сразу, долгим молчанием подчеркивая значимость речи, и говорил неторопливо, степенно.
— Я рад тому, что твой брат вернулся, Ахана-та. Царь Аттана — почетный и желанный гость в моей юрте.
Ханис с достоинством поклонился и вежливо ответил вождю на его языке.