— Ну, нет! — вспылил Эртхиа.
— Не бывать этому! — заявил он ошарашенному Ханису. И, притянув его за плечо, доверительно прошептал:
— Завтра еду в Аттан.
Ханис ничего не успел ни возразить, ни выспросить, Эртхиа сам все разъяснил и отмел все возражения:
— Свадьба завтра. Это дней на сорок. Так? Да сколько еще я от молодой жены не отлучусь… — Эртхиа сглотнул. — Так? А знаешь, зачем так со свадьбой спешат? Чтобы я от брата своего отказался и нашу дружбу предал. Так?
Эртхиа перевел дух.
— Если я теперь не смогу своего брата навещать, так не потому, что забыл о нем на перинах и подушках. Стыдно мне было бы. Всю радость стыд бы выжег. Но если я останусь здесь — от свадьбы мне не отвертеться. Так?
— Видимо, так, — со смешком согласился Ханис. Он еще недостаточно знал Эртхиа.
— Вот я и уеду. Узнаю все о твоей сестре, передам от тебя весть.
— Как же царь? Простит ли такое ослушание? Ты только от смерти отвертелся, смотри от жизни не отвертись ненароком.
— Э, нет! Это ты у себя в Аттане бог, а здесь — Судьба. А судьба всадника вплетена в гриву его коня. Поучать меня не надо. Я свою честь сам соблюду! — и добавил, смягчая резкость последних слов, — Ты мой друг. Пойми: из братьев мне Акамие дороже всех, а ему-то ничем помочь не могу. Дай хоть тебе послужить ради дружбы. Это мне будет честью и утешением.
К утру гнев и ревность отпустили сердце повелителя.
Не такие кулаки нежными пальцами разгибали.
Акамие же не вспомнил обиды, и сама растаяла обида в неспешной нежности этой ночи. Лгать не пришлось.
Под утро царь спросил:
— Так будем жить?
— Как угодно тебе, господин, — ответил Акамие, опуская ресницы.
Царь засмеялся, притянул голову невольника к своему плечу.
— Умен ты, мальчик, и хорошо обучен. Забудь науку. Люби, если можешь.
Акамие прижался к царю, вольно и радостно, как в первые ночи после спасения.
— Этого и хочу, господин. Позволишь?
— Люби.
На другой день Эртхиа нанес визит матушке. Маленький пир, устроенный царицей, предварял обильные угощения и трапезы, которые должны были теперь последовать одна за другой в течение многих дней.
— Дочь твоего дяди хороша собой, — успокоила Хатнам-Дерие своего младшенького. — Ты будешь доволен.
Борясь с сожалением, выслушал Эртхиа множество советов и наставлений от мудрой царицы о том, каковы уход и попечение, необходимые женщине, чтобы удалить от нее невзгоды и отстранить заботы, от которых исчезает свежесть и пропадает сияние, и изменяется большая часть прелестей.
Разве не сказал тот, кто сказал: «Женщины ведь цветы, которые без ухода не дорастают, и постройки, разрушающиеся, когда за ними нет присмотра.»