В текстах старых преданий утверждается, что стражники все же погружали Иоанна в котел с кипящим маслом и что праведный выбрался оттуда абсолютно невредимым и свежим. Вот так, читатель! Хочешь верь, а хочешь – нет. Абсолютно невредимым! Таким, каким и был, – белобородым, благообразным, симпатичным, доверчивым и приветливым.
Автор понимает, что сегодняшнему читателю нелегко в это поверить. И поэтому мы будем придерживаться другой версии событий. Существуют свидетельства, что страшной казни удалось избежать благодаря трехдневной грохотавшей и полыхавшей над Римом необычайно сильной грозе, разбившей несколько статуй Домициана и тем самым не на шутку перепугавшей мнительного кесаря, а также из-за вмешательства влиятельного сенатора Нервы, к мнению которого иногда прислушивался Домициан.
Но мы-то с вами, читатель, понимаем, что на все есть промысел Божий, а молнии и сенатор Нерва – всего лишь исполнители высшей воли.
Римский аристократ Марк Кокцей Нерва, выходец из старейшего сенаторского рода, с юношеских лет знакомый с разными философскими рассуждениями великих греков, весьма почитавший Платона, Сенеку, видя весьма большую озабоченность Домициана и его придворных поиском достойной затрапезного старца казни, по праву сенатора вдруг возьми и спроси: а чем, собственно, провинился перед римским народом этот старик? И оказалось, что никто толком не знал. Говорили, что по молодости этот старик водил дружбу с Распятым в Иерусалиме Назарянином, который будто бы стал Богом, а старец ходит-бродит по империи, чего-то вынюхивает, исцелят больных и сеет семена своего еврейского суеверия. Нерва не понимал. Иерусалим пал. Храм разрушен Титом. Иудеи притихли. Прикусили языки. А христиане вовсе не враги кесарю. Не ропщут против начальства. Их бы поддержать… Одна из их заповедей: не злословь правителя! Разве этот старик – враг Рима? Враг – не враг, отвечали сенатору, но лучше бы он не вылезал из своей норы и не мельтешил со своим учением перед глазами. У Рима и без него забот полон рот.
Нерва решил сам поговорить с апостолом. Ему было любопытно. Какой он там никакой злодей, а был учеником Распятого, который для тысяч и тысяч людей стал Богом. В Риме и провинциях полно христиан. И Тиберий, при всей его порочности, был далеко не глуп, когда поддержал первых христиан с их доводящей до истерики развращенных жителей Рима праведностью и всепрощением. Однако Сенат отверг идею Тиберия причислить этого иудейского «Хреста», или на греческий лад «Хрестоса», к сонму богов.
Да. Ученому сенатору было интересно побеседовать с учеником Распятого. Нерва рассуждал так: разве найдется в Риме человек, который мог бы сказать, что был учеником Юпитера или Зевса, и Юпитер, к примеру, его благословил и послал в мир с проповедью. Нет таких. Ни в Афинах, ни в Риме, ни в Египте, нигде больше не сыщешь людей, которые могли бы так свидетельствовать о Боге, как этот старик. И здравомыслящий любознательный сенатор Марк Кокцей Нерва, в белой тунике с красной окантовкой, пришел к Иоанну в темницу.