Весь вечер мы говорили с мужем о том, как будем растить ребенка, как купим квартиру, в которой будем счастливы. О том, как все будет хорошо. О том, что он никогда и никому не даст меня в обиду. Что надо начать откладывать деньги на образование ребенка, потому что «образование – это самое главное». Костя волновался и поминутно спрашивал меня, как я себя чувствую.
– Прекрасно, просто прекрасно, – пыталась заверить я его, но он мне не верил, осматривал со всех сторон и спрашивал, что у меня болит.
– Ну, должна же ты хоть что-то чувствовать?! – возмущался он.
– Я – да. Я чувствую, что ты меня достал! – смеялась я.
– Прости. Может, тебя положить спать? Может, тебе теперь все время надо лежать?
– Ага, и как корове все время жевать траву! – пыталась я достучаться до его разума.
– Почему траву? Может, тебе чего-то хочется? Я где-то слышал, что беременным часто хочется какого-нибудь деликатеса! Хочешь, я схожу и куплю?
– Можешь ты хоть минуту просто полежать со мной рядом. Просто спокойно полежать? – Я устало отмахивалась от его назойливой заботы, разом свалившейся на меня.
– Полежать? Конечно, – он прижал меня к себе и, по-моему, попытался перестать дышать.
Я улыбнулась и запустила руку к нему под рубашку.
– Милый, родной, – прошептала я.
Он напрягся.
– Ты что! Тебе теперь, наверное, нельзя.
– Ну конечно. Прямо на все девять месяцев, – тихонько засмеялась я.
Костя поцеловал меня в лоб, а потом вся наша супружеская любовь напоминала попытку разминировать часовой механизм очень хрупкой, практически хрустальной бомбы. И я не могу сказать, что мне это не понравилось. Во всяком случае, могу сказать точно, что так меня еще никогда не любили. Мужчина, особенно в таком возрасте, как Константин Яковлевич, если его женщина ждет первенца, смотрит на нее, словно на богиню, способную вершить его судьбу. Это чувство безграничной власти, власти, которая превращает «Мужус обыкновенус» в «Настоящего Мужчину – защитника, кормильца, опору, лучшего друга, няньку и во все, что душа пожелает». Это было самым прекрасным, что мне довелось испытать в жизни. По крайней мере в семейной.
Утром Костя виновато собирался на работу. Он на цыпочках передвигался по квартире, стараясь меня не разбудить. А разбудить-то как раз и нужно. Ведь еще никто не освободил меня от исполнения служебных обязанностей. Потоки желающих потратить кровные деньги на отдых увеличивались с каждым днем. Зима была на излете, но лаяла, как обезумевший от голода цепной пес. Самые страшные холода, самые ледяные ветры бывают именно в конце февраля. И все эти атмосферные явления гонят граждан в теплые края еще до того, как начнется официальный сезон. Официальный сезон – это безумие, сводящее с ума менеджеров и туроператоров. А февраль – март – апрель – ненапряжная, но довольно насыщенная трудовая пора.