– Все узнал, – отложив мобильник и подкрутив фитилек керосинки, сообщил седовласый морщинистый вор с погонялом Стрелочник, поставленный смотрящим по санкт-петербургскому железнодорожному сортировочному узлу. Поставленный сходом еще при Хрущеве и оставлявший свое занятие лишь вынужденно, когда доктора в погонах выписывали путевку в санаторий «Кича». – Часика через два отправляют товарняк. В него и подселим. А там...
В купе вежливо постучали.
– Ну?! – откликнулся Стрелочник.
– Чайку не желаете? – ласково прохрипели в коридоре.
– Неси.
– Вам сколько? – уточнили из-за двери.
– Мне парочку. А тебе? – Стрелочник глянул на Пепла сквозь круглые очки в металлической оправе.
– И мне парочку, – решил не отставать Пепел.
– А там, – продолжил Стрелочник, когда предупредительный штымп за дверью отвалил в сторону вагонного титана, – в Ровно-Грузовая смотрящим состоит Гусек. Он тебя определит дальше по твоему маршруту. Если надо, зашлет маляву следующим смотрящим.
Стрелочник поднялся – на Пепла пахнуло овчиной от меховой безрукавки вора – откинул крышку сиденья, достал из багажного ящика полиэтиленовый пакет и принялся выкладывать из него на откидной столик газетные свертки.
– Сиди пока здесь. Почаевничаем, за жизнь погудим, – Стрелочник развернул газету, прятавшую шмат сала. – Как сформируют, звякнут. Тогда отведу тебя, представлю. Там холодильные вагоны, мясо везут в Житомир, охраной при них человечек из наших, – Стрелочник хехекнул, выкладывая на тарелку из фольги вареную курицу и слегка подавленные яйца. – Типа смотрящего по холодильникам.
Стрелочник замолчал, пережидая, пока за окном прогромыхает маневровый тепловоз.
– Ишь, гоняется, – он неодобрительно покачал головой. – «Формулы один» пересмотрел. Переходи себе на «Эр-200» и гоняйся, а на маневровых путях изволь соблюдать.
Опять постучали. Тип неопределенного возраста в картузе и резиновых сапогах внес чай в подстаканниках. Звякнули ложечки в граненых стакашах. Когда угощение приземлилось на стол, рядом лег сахар в железнодорожных упаковках.
– Стрелочник, скоро на шестой подгонят триста сорок второй из Чухонии.
– Знаю. Иди, Пила... Достали их напоминания. Думают, у меня слабоумие, – пробурчал старик, когда тип в картузе задвинул за собой дверь купе. – Да, надо будет сходить, приглядеть за работой. Чтоб лишнего не хапнули, там же компьютера едут, понятно, наши хавальник раззявят. Ох, и жадный народ пошел нынче. Одним днем живут, о завтре не думают.
Не совсем прогнил этот мир. Не сдали Пепла воры, а наверняка к ним обращались, сулили нехилые деньги. Или, скорее даже, вовсе не обращались, понимая, что воры на заподло не пойдут. Пока еще кто-то верен понятиям, понятия живы. Пусть понятия держатся, главным образом, на таких как Стрелочник, которые ботают по фене послевоенных годов, когда не всегда и понять-то можно, о чем задвигает собеседник, которые уважают все больше паутиной поросшие песни вроде: про Шилку и Нерчинск, «Гоп со Смыком это буду я», "А по тундре, по железной дороге, где мчится поезд «Воркута-Ленинград».