Стихи Н. Добронравова, музыка А. Пахмутовой.
Это была идея Витася. Особенно зверствуют погранцы на стыках таких стран, как Венгрия и Австрия, Албания и Греция. Здесь могут не только тебя проверить по компьютеру, но еще и учинить личный досмотр. Витась и предложил прибиться к нелегальным эмигрантам. За довольно большую плату тебя провезут в тесном и душном фургоне почти без остановок (разве ночью, в лесу, для справления малой нужды), сквозь все необходимые границы. Очень удобно. Надо только найти большие деньги и дилеров по эмигрантам. Дилеры подсадят на нужный маршрут. Он, Витась, знает, где этих дилеров найти.
– Европа – это как рынок в Гродно. С виду махонький, но очень проходной. Мне ли не знать, я тебя умоляю! Я по ней с девяностого болтаюсь, я здесь кругом свой, в каждой стране у меня прихвачено. Я по Европе все тупики облазил еще лучше, чем по Витебску.
Ко времени этого разговора деньги у Пепла снова завелись, правда, небольшие. Больших Витась на ферме у Бажаны так и не заработал. Чтобы понять, как такое случилось, надо отмотать катушку на самое начало и запустить ее снова с того места, когда из ночного перелеска они вышли к соседней ферме. Откуда Витась выехал уже на видавшем виды «жуке» и за околицей подобрал Пепла, которого, понятно, на показ местным жителям не водили – нечем тут было хвастаться.
– Обычное соседское дело, – объяснил Витась. – У Бажены машина сломалась, а позарез треба сгонять в город. Почему бы пану Лешеку не одолжить худший из трех автомобилей доброму соседу, который на днях помог отремонтировать Лешековский трактор. Как тебя зовут-то?
Пепел ответил с секундной заминкой, взятой на легкое размышление – есть смысл врать или нет.
– Сергеем. А тебя, слыхал, Витасем называли.
– Правильно называли. Согласно паспортной записи.
– Бритва у тебя есть, Витась? – спросил Пепел.
– Возьми в чемодане.
Бритва сумела Пепла удивить. Механическая, советская, с рельефным фонтаном «Самсон, пытающий льва» и буквами «Ленинград» на бледно-зеленом корпусе. Привет из шестидесятых годов.
– Батькина. Которую тот случайно пихнул в мамкины вещи, – пояснил Витась. – Приходится беречь – единственная память. Если не считать их курортной фотографии и пьяных мамкиных признаний.
Доставая бритву, Сергей наткнулся на потрепанный автомобильный атлас Европы с пояснениями на немецком. Отложив щетину на второе, Пепел показал Витасю карту, на которой атлас был распахнут.
– Мы где?
– На следующей странице, – скосил глаза Витась.
Пепел разлепил чем-то склеенные страницы, просыпав из атласа себе на колени хлебные крошки.