– Да я, я, – успокоила Наталья. – Я родила, не переживай! Я имела в виду другое! В том смысле, что какая из меня мать-то? Я же модель, манекенщица, понимаешь?
– А, – выдохнул Тихон, – вот в чем дело. Ну а зачем же ты тогда его… В общем, зачем рожала, если ты не мать, а манекенщица? Можно ведь было…
– Да нельзя было, Тиша! В том-то все и дело, что нельзя! Так вышло, понимаешь, что я о беременности узнала слишком поздно, когда уже нельзя было… Ну организм у меня такой… странный, понимаешь?
Тихон кивнул:
– Понимаю. И организм у тебя странный, и сама ты странная. Только ведь это, дорогая, твои, а не мои проблемы.
Ситуация начинала действовать на нервы. Тихон достал из кармана штанов пачку сигарет, щелкнул зажигалкой и с жадностью затянулся.
– Не надо курить при ребенке, – укорила Наталья. – Ему это вредно.
– Он все равно спит, – невразумительно ответил Тихон, поискав взглядом пепельницу. Она обнаружилась на стеклянном журнальном столике метрах в пяти от дивана. – Лучше подай пепельницу, больше толку от тебя будет.
Наталья покорно зашагала, покачивая тощими бедрами, в сторону стеклянного столика, вернулась и подала Тихону пепельницу с неким подобострастием. Надо же, удивился он, какие мы стали покорные! Прямо как восточная женщина, у которой муж – господин.
– Ну, Тиш, что ты решил? А, Тишенька?
– Не называй меня Тишенькой. Терпеть не могу эту кошачью кличку. Сто раз уже тебе говорил.
– Хорошо, Тихон, не буду. Ну, что ты решил?
Тихон вздохнул в третий раз. Кажется, здесь все давным-давно без него уже решили. А ему только и остается покориться судьбе. Ну не выбрасывать же, в самом деле, этого ребенка на улицу? Не котенок и не щенок все-таки. Придется, наверное, его все-таки оставить.
– Эх, Наталья, – задумчиво проговорил он себе под нос. – И откуда ты взялась такая… вывихнутая? Ну скажи, чего тебе от жизни надо, а?
– Мне, Тиша, от жизни надо всего, – охотно и сразу откликнулась бывшая супруга. – Всего, понимаешь? Богатства, славы, острых ощущений, эмоций, чувств! Я родилась, чтобы жить, а не прозябать, влачить существование! И я только теперь почувствовала, что живу наконец! Только после того, как от тебя ушла… Ты уж не обижайся!
– Понятно. – Тихон обижаться не стал. Смял в пепельнице половину сигареты и поставил пепельницу на пол. – Значит, только теперь жить начала. А со мной прозябала и влачила существование.
– Я знаю, тебе неприятно это слышать. Но ты, Тиша, не настоящий мужчина. Настоящий мужчина прежде всего должен быть способным обеспечить своей женщине… все.
– А я тебе не все обеспечивал? – лениво поинтересовался Тихон, в глубине души совершенно не согласный с подобным определением цели жизни настоящего мужчины. – Квартира эта огромная в престижном районе, машина ценой в пятьдесят тысяч баксов, заграничные курорты по пять-шесть раз в год, шмотки от-кутюр, цацки, салоны твои бесконечные… Это – не все?