Только две вещи тревожили Альку.
Во-первых, в среду почему-то, несмотря на данное обещание, так и не позвонила Светлана. В принципе ничего страшного в этом не было. Ну мало ли как складывались дела у нее там, в Питере? Может, на работу устраивалась, бегала весь день с одного собеседования на другое, даже минуты свободной не нашла, чтобы позвонить. Или, вполне возможно, просто дозвониться не могла – телефон у Альки в тот день трезвонил почти без передышки, риелторша Рита почти постоянно была на проводе, да и Палыч, окончательно, похоже, свихнувшийся от тоски и одиночества, звонил практически каждый час и требовал Альку к себе. В общем, Алька не придала большого значения тому, что Светлана не позвонила. Это было не страшно. Правда, немного странно… Если бы Юлька была ее, Алькиным, ребенком, оставленным где-то в далеком городе с почти чужим ей человеком, Алька бы наверняка от телефона не отходила…
Но думать о странностях Юлькиной матери и осуждать ее Альке не хотелось. Да и голова была забита другим – тем, что на данный момент тревожило ее гораздо сильнее.
С понедельника, за три прошедших с момента выставки квартиры на продажу дня, ее успели посмотреть семь человек. Целых семь – и ни один из них почему-то до сих пор не дал окончательного ответа! Всем нравились квартира и цена. Особенно цена, она нравилась даже тем, кому квартира казалась тесноватой и темной. Но почему-то никто не торопился ее покупать. Даже Петр Чурляев, пообещавший в среду позвонить и сообщить о своем решении, куда-то исчез. Риелторша Рита целый день звонила ему на мобильный, но мобильный был безнадежно отключен. А между тем до окончания недели, отведенной «крутым и серьезным» дядькой Палычу на изыскание суммы долга, оставалось четыре дня. А если учесть, что в воскресенье оформить сделку было нереально, то вместо четырех получалось три…
От мысли, что ей не удастся в отведенное время успеть взять залог за квартиру, Альку бросало в дрожь. Становилось страшно по-настоящему, до ломоты в коленях, до замирания сердца, и где уж ей было думать о причинах, по которым какая-то там Светлана забыла справиться о самочувствии своего ребенка и рассказать, как продвигаются у нее дела?
«Все будет хорошо», – успокаивала она себя, без конца повторяя эту фразу. И, как ни странно, успокоиться помогала ей именно Юлька. Стоило той проснуться, Алька начинала суетиться вокруг нее, разговаривать с ней, кормить, переодевать или просто наблюдать, как та лежит на диване, двигая крошечными ручками и ножками, о чем-то своем лопоча.