– Я… – От неожиданности Алька потеряла все слова. – А Ирина Михайловна… дома?
– Дома, – спокойно подтвердила блондинка. – А что вы хотели?
– Я хотела… ее увидеть.
– К сожалению, это невозможно, – с тенью сочувствия в голосе произнесла молодая женщина. – Ирина Михайловна плохо себя чувствует. Она сейчас лежит под капельницей под моим наблюдением. Я – приходящая медсестра. Ей что-нибудь передать?
– Передайте… передайте ей, чтобы выздоравливала!
– Спасибо, – скупо улыбнулась женщина и закрыла дверь.
Несколько секунд Алька стояла на лестничной площадке, едва не плача от досады. Что делать? В принципе из всех немногочисленных соседей в подъезде пятиэтажного дома она более или менее общалась только с двумя – с так некстати заболевшей Ириной Михайловной и еще с одной Ириной, своей ровесницей, к которой иногда забегала то за спичками, то за солью, то просто так – поболтать.
Но шансов застать Ирину дома в четверг в половине первого дня практически не было.
Алька, конечно же, спустилась этажом ниже и позвонила в дверь. В ответ – мертвая тишина. Позвонив еще несколько раз, она убедилась в своих предположениях и поняла, что выход у нее теперь только один – брать ребенка с собой. И будь что будет!
«Да ничего не будет!» Она приказала себе не думать о плохом и начала собирать Юльку. Та сразу проснулась и принялась хныкать. Не помогали ни ласковые слова, ни яркие погремушки, разбросанные по дивану, не спасала и соска, которую Юлька настырно выплевывала. Пытаться накормить ее было бесполезно – она поела всего лишь полчаса назад и явно еще не успела проголодаться.
– Ну прости меня… Не обижайся, Юлькин… У меня просто не было другого выхода, понимаешь? Пришлось тебя разбудить… Да ничего страшного, сейчас снова заснешь… Вот выйдем с тобой на улицу, на свежий воздух, и ты заснешь сразу! А там солнышко, там тепло, хорошо… Тебе понравится, вот увидишь…
Юлька на уговоры не поддавалась и продолжала хныкать. Алька вся измучилась, пока ее собирала. А время шло – с тревогой поглядывая на часы, она поняла, что уже никак не успеет уложиться в полчаса и появится в нотариальной конторе никак не раньше, чем через сорок минут. Да, как-то не подрассчитала она время, не учла, что собирать ребенка придется так долго!
Наконец, замотав Юльку в теплую пеленку, уложив в коляску, подоткнув сверху двумя одеялами – одним байковым и другим теплым, шерстяным, – Алька уже на грани нервного срыва вышла из квартиры. Закрыла дверь ключами и тут столкнулась еще с одним неожиданным препятствием – поскольку лифт в пятиэтажном доме отсутствовал, коляску надо было спускать вниз по лестнице!