Навалившееся оцепенение быстро прошло. Тихон развернулся на сто восемьдесят градусов и быстро зашагал в противоположном направлении, к выходу. Ветер ударил в лицо, словно пытаясь заставить его вернуться назад.
«Нет, – мысленно сказал Тихон ветру, – ничего у тебя не получится».
В последнее время он часто разговаривал вот так – с предметами и явлениями природы. С двигателем своей машины, с телефонными аппаратами, с ночным небом, с тенями на потолке…
У выхода на Балаклавский проспект перед воротами лесопарка разлилась огромная лужа. Жалкие клочки серого снега по краям дороги таяли на глазах и ручьем текли вниз, заставляя прохожих пробираться вперед по самому краю, нелепо поднимая кверху носки ботинок, жаться к тротуару или идти вброд, рискуя промочить ноги. Третьего было не дано.
Тихон опустил глаза вниз – ботинки оказались мокрыми. Он пошевелил замерзшими пальцами и почувствовал, как внутри противно хлюпает вода. Видимо, и сам не заметил, как вброд перешел это маленькое озеро, и не почувствовал, как промочил ноги…
До того ли ему было!..
Солнце светило в глаза, ослепляя. Плескалось в луже и, видимо, насмехалось над Тихоном, который не придумал ничего лучшего, чем снова переходить эту лужу вброд, раз уж он все равно промочил ноги и испачкал ботинки. Ему было все равно по большому счету. Он и не замечал даже, как заледенели и скрючились пальцы.
Машину он оставил неподалеку от входа в парк. И уже достал из кармана распахнутой настежь спортивной куртки пульт от сигнализации, когда вдруг увидел совсем рядом, слева от себя, девушку с коляской.
Вернее, девушку он сначала не заметил. Заметил коляску. Бледно-розовую, с малиновыми вставками, точно такую же, как та, что стояла еще позавчера утром у него в прихожей и безумно его раздражала. Коляска была не просто похожей, а точно такой же.
Все это, конечно, ничего не значило. Половина города Москвы отоваривается в «Детском мире», и Юлькину коляску туда завезли уж точно не в единственном экземпляре.
Это было ужасно глупо – стоять вот так и пялиться на эту коляску. Но Тихон не мог ничего с собой поделать – стоял и пялился. А девушка как раз остановилась в замешательстве напротив лужи.
Девушку он тоже разглядел. Вернее, заставил себя ее рассматривать, чтобы только отвлечь свое внимание от проклятой коляски, которая, на беду, оказалась точно такой же, как Юлькина. Девушка была молодая, обыкновенная, в короткой меховой курточке, в голубых джинсах, узких ботиночках с круглыми носами и в смешном берете темно-синего цвета. Берет показался Тихону смешным потому, что был девушке как будто великоват. Но вполне возможно, это была такая мода сейчас…