– Еще что-нибудь осталось? – Точилинов плюхнулся на землю возле костра.
– Так, только настроение испортить, – Борис Уваров, энергетик, как его называли, протянул почти пустую бутылку. – Будешь?
– Пить – буду, настроение портить – нет. Чего такие потухшие? Опять не получается?
Борис, лежащий на спине возле вечернего костра, где собралась вся невеликая магическая рать, вздохнул и перевернулся на живот:
– А оно и не может получиться, как будто сам не знаешь.
Бориса, который разве что не зажигал спички взглядом, откопал где-то на Урале Йенсен. Пирокинетические задатки у него были налицо, и, естественно, определили его заниматься энергетическими воздействиями: отчеты, поступавшие из войск, описывали и стены пламени, и ураганные ветры, и направленные молнии, косившие беззащитных солдат.
Вообще, все восемь человек, подобранные Йенсеном для участия в проекте, включая Семена, обладали экстрасенсорными способностями в той или иной мере. Но от того, что их собрали вместе, повесили погоны и дали отеческое напутствие, ни качество, ни количество этих способностей не увеличилось. После активного изучения статистики, накопленной за два месяца боевых действий, стало ясно, что в ближайшее время они вперед не продвинутся. А потом выяснилось и почему.
Неделю назад на Озеро, как начали называть базу ее обитатели, привезли первых пленных. Пятеро магов, халь, были доставлены на базу как ценнейший и неимоверно бьющийся груз. Разве что ватой не переложили. Все пятеро было совершенно обездвижены. Зафиксировали их, конечно, в удобных позах, но так, чтобы и пальцем не могли шевельнуть. В войсках уже насмотрелись, что могут вытворять маги, поэтому при захвате их вырубали мгновенно и поддерживали в бессознательном состоянии всю дорогу. Наверное, ребятам было очень больно.
А самое обидное, что всё зря.
– Роммо ихаэ эс, коссоль?
– Вроде ругается. Говорит: чего, мол, надо, животные? – пробубнил переводчик.
Откуда они накопали этого молодого пацана, который фактически за три месяца смог более-менее сносно выучить аталит, Семен себе даже близко не представлял. Хотя, чего там, есть Военный Университет, там таких пацанят пруд пруди. Сколько ему? Лет девятнадцать? Этим курсантам вообще фиолетово, что учить: китайский, пушту, язык индейцев майя или какой-то аталит. Родина сказала: «Надо!» – и вперед. Чего там, по молодости-то. А если еще и командировок пару-тройку сообразить – языковое погружение, так сказать, – так вообще хорошо. И романтика, и от военной жизни откосить. Достает, знаете ли. Понятно, еще и способности нужны, и недюжинные, но тут уж, судя по всему, без внимательного взгляда Гермеса не обошлось. Так что Денис теперь являлся непременным участником всех «бесед» с пленными, которых начали поставлять войска Экскора, как стали называть Экспедиционный Корпус.