— А ты, Николай, сколько хочешь? — поинтересовалась Малика. — Наверно, только двадцать процентов и плюс одну акцию, чтобы иметь контрольный пакет. Верно?
— Ну зачем ты так, — нахмурился Николай, — я от чистого сердца говорю. Чтобы все было по-людски. А ты меня так обижаешь. Я понимаю, что сегодня с тобой лучше на эту тему не говорить. Но только ты пойми нас правильно. Это бизнес, здесь не может быть остановки. Как только завтра все узнают о смерти Сарвара Максудова, реальная стоимость акций сразу пойдет вниз. Если мы завтра же не скажем, как будем исправлять ситуацию и кто будет владеть контрольным пакетом Максудова, стоимость акций упадет в пять или в десять раз. И мы все станем просто нищими.
— Это единственное, что вас волнует, — горько сказала Малика.
— Нас волнует и твое благосостояние тоже, — возразил Николай, — поэтому мы и собрались. Ты тоже можешь все потерять. Разве это будет честно по отношению к памяти Сарвара?
— Что вам нужно? — устало спросила Малика.
— Нам нужно уже сегодня решить, как нам быть, — жестко заявил Николай, — завтра утром откроются биржи. Предположим, что завтра там еще ничего не будут знать. Но уже послезавтра появятся подробности убийства. И наши акции полетят вниз с таким грохотом, что мы просто потеряем компанию. Что в таком случае мы будем делать?
— У тебя есть конкретные предложения? — уточнила Малика.
— Да. Завтра утром мы должны поехать к нотариусу, и ты должна немедленно передать в доверительное пользование весь пакет своих акций. Или его продать. Или разделить его между нами, если ты не веришь кому-то одному. Но все наши поставщики и смежники должны знать, что в компании все в порядке и все находится под контролем.
Самедов согласно кивнул головой. Дронго наблюдал за ними молча, удивляясь человеческой природе. Эка поморщилась, но ничего не сказала. Резо молчал.
— Почему молчит господин Джанашвили? — спросил Николай. — Может, вы тоже что-нибудь скажете?
— Некрасиво все это, — выдала вместо мужа Эка, — очень суетливо и некрасиво. Сарвара только сегодня убили, а вы уже отнимаете у его вдовы весь контрольный пакет.
— В таком случае пусть Малика оформит пакет на ваше имя, — сдерживая злость, предложил Николай, — а мы будем наблюдать, как лично вы будете руководить компанией.
— Я этого не говорила, — тихо ответила Эка, — и я понимаю, почему вы так настаиваете. Но чисто по-человечески…
— Если мы будем руководствоваться чисто человеческими мотивами, то потеряем миллионов тридцать или сорок. Очень большая цена за нашу человечность, — зло перебил ее Николай, — и я все-таки хочу послушать, что скажет господин Джанашвили?