— Пошли, а то я от острой никотиновой недостаточности скоро загнусь уже.
— Давайте валите. — Денис ухватился за часы, висящие на цепочке у Ворона, подтянул его к себе и щелкнул крышкой: — А, еще рано.
— Не лапай! — Ворон попытался выдернуть часы у него из рук.
— Убрал бы ты их в карман, а то зацепишься за что-нибудь. — Селин выпустил цепочку из рук.
— Нравится мне так. — Ворон захлопнул крышку часов и пошел в курилку.
— Ты не травишься? — повернулся Денис ко мне. Я помотал головой.
— Ну и ништяк. Слушай, ты завтра-послезавтра сильно занят?
— Да не так чтобы очень. В пару мест заскочу и свободен. — Я отлип от спинки стула и посмотрел на собутыльника. — А что такое?
— Есть желание подзаработать?
— Всегда. Какая работа и сколько платишь? — Если удастся разжиться золотишком, можно будет и о покупке штуцера задуматься.
— Надо долг забрать. Ты просто постоишь в сторонке, пока я говорить буду. Проблем не должно быть, но мало ли… — Денис склонился ко мне и понизил голос: — Провернул я с корешем одну схему. Денежек срубили неплохо. Но есть у меня подозрение, что человечек этот не с теми людьми дружбу завел и деньжатами делиться не собирается.
— Почему своих не подтягиваешь? — Насколько мне было известно, попросить о помощи он мог таких людей, что кидала обделался бы при одном их виде.
— Это моя схема, понимаешь? Я ее придумал, отработал и половину навара в общак отдавать не собираюсь! Про деньги никто не знает и узнать не должен, врубаешься?
— Понятно. Сколько платишь?
— Если все гладко пройдет — червонец. Будут проблемы — еще пара сверху.
— Заметано. — Нормальные условия. Тридцати золотых мне, конечно, на ружье не хватит, но квартплату внести смогу, еще и на пиво останется.
— Тогда я тебя завтра или послезавтра найду. Ты в районе одиннадцати дома будешь?
— Утра или вечера?
— Утра, само собой.
— Договорились, до двенадцати никуда не уйду.
— Ладушки. Пойду опорожнюсь. — Денис неторопливо вылез из-за стола и, покачиваясь, побрел в сторону туалета.
Как же меня плющит! Стоит прикрыть глаза — и словно покачиваешься на волнах или куда-то летишь. Пик: относительная ясность рассудка и свобода выбора. Еще немного выпить — сорвешься вниз, остановиться — потихоньку начнет отпускать. Редкое состояние, водкой себя до него довести очень сложно. Обычно слишком резко пьянеешь: или недобор, или уже ничего не помнишь. С пивом это проще. Литра четыре-пять, главное, не переборщить с закусками.
— Эй, просыпайся! Твое погоняло — Лед? — От медитации меня оторвал подошедший к столу широкоплечий парень. Я его раньше здесь не видел, но почему-то решил, что он сидел за два стола от нас в компании пяти или шести человек. Сейчас за тем столиком осталось четверо. И двое из этих коротко стриженных крепеньких ребят слишком внимательно следили за ходом нашего разговора.