Не христианином, ценящим чужую жизнь, пришел он в город, но воином. Прощающий врагов Христос остался там, за проломленным частоколом, за солтаном Романом мчался тот, кто принес людям не мир, но меч.
– Уррагх!
Кузнец Кий тоже услышал предупреждение о прорыве половцев. Быстро, но тщательно, зная, что от этого, возможно, зависит его жизнь, он накинул войлочную безрукавку, поверх нее – кольчугу. Метнувшись в кузницу, он вынес один из своих молотов с приемистой рукоятью длиной в сажень. Таким молотом и железо ковать сподручно, особенно когда неудобно тянуться над раскаленной заготовкой, и сминать это железо вместе с гораздо более хрупким человеческим телом под ним.
Любава расширенными глазами смотрела на приготовления отца.
– Не бойся, – обронил кузнец. – Боги подсобят – отобьемся.
Любава словно не заметила, что отец опять заговорил, как язычник. «Боги», не Бог!
– Ты же, – продолжал Кий, – схоронись в доме и не высовывайся, пока не вернусь. А чтобы не страшно было – вот, держи!
Кузнец, отставив в сторону молот, снял со стола оставленный там несколько дней назад самострел. Крутанув ворот, Кий натянул стальную тетиву, заложил в желоб толстую кованую стрелу.
– Не забыла, где пусковая скоба?
– Помню. Ты… не можешь остаться?
– Я скоро вернусь. Жди. И ничего не бойся. Сюда они не доберутся, остановим!
Кузнец ошибся.
– Взгляни, княгиня! – воскликнул один из бояр. – Половцы ворвались в посад!
– Вижу, – сказала Ярославна.
Она переоделась. Бояре и воеводы подумали, – про себя, ясное дело! – что боевые доспехи не изуродовали красоту молодого женского тела. Княгиня несла на плечах тяжесть пластинчатого доспеха, словно не из стали и кожи он был сделан, а из тонкого шелка, привезенного желтолицыми купцами Срединной Империи. Позолоченный шлем княгиня держала под мышкой, не постеснявшись выставить на обозрение волосы, убранные в две косы, заколотые на затылке.
Не княжья жена сейчас стояла перед боярами, но князь. Воин!
– Прикажи, княгиня, ударить навстречу ворогу!
– Зачем?
Ярославна обвела взглядом свое окружение и повторила:
– Зачем? Все идет как нельзя лучше.
* * *
Половецкая стрела по самое оперение вошла в солому на крыше.
Выскочивший за ворота Кий увидел, как прямо на него мчатся несколько всадников в запыленных приплюснутых шлемах. Посвистом погоняя коней, половцы стремились к детинцу, щедро рассыпая по пути стрелы с пылающей паклей, повязанной у крепления наконечника к древку. Мигом опустевшая улица испуганным эхом множила перестук некованых копыт степных лошадей по деревянному настилу, потрескивание смоляного факела в руке одного из половцев, пламенем которого занимались вражеские стрелы, надсадное дыхание коней и всадников.