– Что смотришь? – злобно процедил я, встретившись взглядом с горящими глазами щуплого призрака. – Рад?
– А чему радоваться…
Меня подбросило так, что цепи звякнули снова. Мне послышалось? Еле различимый голос, бледный, как ползущая по камню струйка серого песка…
– Чему радоваться… Я ничем не могу тебе помочь, Ретано. Никак.
– Я не нуждаюсь в помощи, – сказал я хрипло.
Призрак устало прикрыл свои горящие плошки:
– Нуждаешься… Ты поступил против совести, и не раз. Я тебя понимаю… Сам такой… был.
– Ты кто? – пробормотал я, невольно подбирая под себя ноги.
Он заморгал.
Это выглядело одновременно жутковато и потешно – при его-то светящихся глазах; я плотнее вжался в стену.
– Тебе… действительно… интересно?
Кажется, в его голосе была насмешка. Горькая.
Я подумал, что мне вскорости понадобится справить нужду. Этот миг неотвратимо приближается; через пару дней, даже еще и не померев, я уже буду являть собой жалкое зрелище. Потому что мне даже нечем расстегнуть штаны.
Впрочем, если мне не дадут воды… Проблема, возможно, отпадет сама собой?..
Я облизнул запекшиеся губы.
– Да… мне интересно. Конечно. Вы… мой предок?
Он кивнул. Горящие глаза потускнели, будто подернувшись пленкой:
– Я… твой прадед, Ретано. Но поскольку я завел потомство будучи уже в солидном возрасте…
– Кто-кто? – переспросил я удивленно.
– Меня зовут Дамир! – сказал он с нажимом, почти выкрикнул, если слово «крик» каким-то образом соотносилось с его голосом-тенью.
Некоторое время было тихо, только вода, пес знает откуда просочившаяся, отсчитывала мгновения моего молчания.
– Я мечтал, – сказал я наконец. – Я так хотел…
Умеют ли призраки лгать? Он, стоящий передо мной в окружении пустых бочек, нисколько не похож ни на один из трех своих портретов…
Нет, похож. Если ты художник, если ты желаешь угодить господину, если послушный холст стерпит лишних два вершка роста, и дополнительную красоту, и чуть больше мужественности, и мудрость в нарисованных глазах…
Собственно, каждый из трех художников льстил по-своему. Но все трое льстили; потомки увидели Мага из Магов в ином, приукрашенном обличье. Человек, обладающий такой внутренней мощью, и выглядеть должен внушительно…
– Помогите мне, Маг из Магов, – попросил я шепотом.
Горящие плошки мигнули снова:
– Видишь ли, Ретано… Когда человек зачем-то лжет, он должен быть готов к тому, что эта ложь потом ему припомнится… Я солгал.
Я молчал, не понимая.
– Некогда… много лет назад… я служил магу, великому магу, его имя было Ларт Легиар… В одном из странствий по прихоти его я переоделся господином, а он – слугой… Мы играли каждый свою роль, и так, подмененными, прибыли в этот замок, и здесь, дабы убедить барона в могуществе магии, хозяин мой обернулся драконом, а я победил его… в игрушечной схватке, схватке-лицедействе. Весть об этом разошлась так широко, что, когда спустя много лет… оставив службу у Легиара… я вернулся в этот замок и барон отдал за меня… нет, не дочку, как ты думаешь, – внучку… я не стал развенчивать старые легенды. Они помнили меня могучим магом – я воспользовался… и не стал никого разубеждать. Я прожил в довольстве, наплодил детей, основал новый род и умер… Но я никогда не был магом, Ретано. Я всего лишь служка… при великом господине. Я и сейчас еще боюсь, что Легиар отыщет меня по эту сторону смерти… И спросит за обман. А я не смогу ответить.