Лечащий врач, оставшийся с капитаном милиции после того, как Сейт вернулся в палату, назвал состояние больного ретроградной амнезией – полной потерей памяти о своей прошлой жизни, – нередко случающейся после травмы головы. При этом врач заверил капитана, что во всем остальном пострадавший остается совершенно нормальным человеком и не представляет никакой угрозы для общества. У милиционера на сей счет имелись свои соображения, но он не стал обсуждать их с врачом.
Вопреки мнению врачей, инспектор Сейт помнил, кто он такой и что с ним произошло до того, как он очутился сначала на разогретой солнцем мостовой, а затем и на больничной койке маленького провинциального городка. Более того, он отлично понимал полнейшую безвыходность своего положения. Марин оказался совсем не тем безобидным простаком, за которого принял его Сейт. Усыпив бдительность инспектора, контрабандист подсунул ему в мыльной упаковке портативный темпоральный модулятор, который и выбросил Сейта из XVII века. Сейту еще повезло, что он ударился головой о мостовую Кипешмы, а не оказался погребенным в песках пустыни или замерзающим среди арктических льдов, поскольку в темпоральном модуляторе, собранном народным умельцем, известным под именем Пройдоха Шмульц, в целях экономии места отсутствовал не только пространственный стабилизатор, но и система привязки к местности.
Когда инспектор впервые открыл глаза на больничной койке, первым, кого он увидел, оказался мужчина лет тридцати с густой черной бородой и длинными волосами, спадающими ему на плечи и перехваченными на лбу пестрой тесемкой. Так же как Сейт, бородач был одет в линялую больничную пижаму.
– Как самочувствие? – спросил он у Сейта, присаживаясь на соседнюю свободную койку.
– Спасибо, неплохо, – ответил инспектор.
Когда в голове у него перестало звенеть от боли, он смог воспользоваться гипнопедической программой изучения языков, заложенной у него в подсознании.
– Меня зовут Михаил Цетлин, – представился бородач. – Я – скульптор-монументалист. Полагаю, что гений. Хотя широким массам общественности, равно как и критикам, пока неизвестен. Видел голову Ильича на центральной площади?
Смущенно улыбнувшись, Сейт отрицательно качнул головой.
– А Ильича в полный рост, что возле ДК «Железнодорожник»?
– Я случайно оказался в этом городе, – признался Сейт. – И сразу же попал в больницу.
Цетлин с пониманием кивнул.
– Я вот тоже попал под нож хирурга по причине приступа острого аппендицита.
Он расстегнул пижамную куртку и показал марлевую наклейку внизу живота.