— Дик, я уже пришла в себя. — голос у Джоанны дрожал — Машина мне не подчиняется, отключись, пожалуйста.
— Нет смысла. Можешь отдохнуть, мы идем к “Элеоноре", скоро будем на месте. Осталось меньше часу лететь, так что скучать долго не придется. Кстати, семейство Ауэрбахов уже на борту.
Некоторое время девушка молчала, затем, видимо, пришла к тем же выводам, что и Старк.
— Ты хочешь сказать... тоже...
— Да, Джоан. Нагасаки уничтожена полностью. Патруль не смог защитить все города — слишком неожиданным и массированным был штурм. И Боб еще ничего не знает... его родители жили в Лос-Анжелесе...
— Мама... Дик...
— Я похоронил ее, родная... Вырыл лазером могилу...
— Спасибо... — Джоан надолго замолчала, снова возвращаясь мыслями к пережитому кошмару, к покосившейся стене, к дымящемуся газону и тому, что она увидела рядом... Дик чувствовал, что никакие слова тут не помогут, поэтому молчал... хотя так хотелось прижать девушку к груди, обнять, защитить от всех бед и опасностей.
— “Элеонора", я “Фалькон"! Прошу разрешения на посадку.
— “Фалькон", я “Элеонора", будьте готовы. Система автоматической посадки сейчас вас захватит.
— Кому мне доложить о прибытии?
— Бригадой истребителей командует полковник Джеймисон. Шестая палуба, каюта 76. Лифтовая шахта в правом крыле ангара.
— Понял вас, “Элеонора".
Дик и Джоанна зашли в кабинет начальника истребительной эскадрильи авианосца. Диди была сильно бледна, на ее щеках еще на совсем просохли слезы. Старк доложил о прибытии на борт. Сидевший за столом офицер поднял голову.
— Приятно познакомиться, господа лейтенанты. Но, насколько я знаю, вы должны были явиться на службу завтра.
— Сэр, мы...
— Вот завтра и явитесь. Вы размещены на третьей палубе, каюты 17 и 18, слева от лифта. Бортовой распорядок дня возьмете в компьютере. Завтра в восемь утра жду вас с докладом о прибытии.
— Но, сэр...
— Лейтенант, я очень не люблю повторять второй раз то, что вы должны были бы понять с первого, но я сделаю вам скидку... на первый раз. Сейчас вы призрак, фантом. Вас здесь нет и до завтра не будет. Можете идти.
— Есть, сэр.
— Старк! — остановил его Джеймисон, когда Джоанна уже вышла из кабинета. Дик взглянул на полковника, и ему бросилось в глаза то, на что он не обратил внимание сразу. Да, офицер выглядел подтянутым и спокойным, однако в уголках глаз таилась боль. Было совершенно очевидно, что командору тоже очень тяжело.
— Поймите меня правильно, юноша. — полковник встал из-за стола и подошел к стоящему навытяжку Старку. Он был на голову ниже парня, но раза в два шире в плечах. Сильно поседевшие вески говорили о солидном возрасте, изрезавшие лицо морщины свидетельствовали о том, что жизнь не раз относилась к полковнику без особой ласки. Голос был тверд и даже резок, однако в нем Дику послышались теплые нотки. — Мы все, или почти все, потеряли на Земле родных и близких. И бешенство, ясно читаемое на вашем лице, мне сейчас не нужно. Мне нужна от вас холодное, трезвое мышление. Вам надо успокоиться. И успокоить вашу девушку, у нее губы трясутся и она почти не воспринимает окружающее. Какие сейчас из вас офицеры... Устраивайтесь, приводите себя в порядок. Нам предстоит воевать, и очень скоро, так что ваше нетерпение будет удовлетворено, не волнуйтесь на этот счет. Но в бой вы должны идти с ясной головой, злость для пилота — прямая дорога в списки погибших, а у нас и так некомплект. Кстати, ваши коллеги размещены рядом, каюта 16. Медцентр академии сообщил, что лечение Дженнингса продвигается успешно, но в этот рейс он, видимо, не попадет. Все, вы свободны.