— Благодаря вашей очевидной преданности мне и тому, как вы сражались за мою жизнь, — сказала пфез, — я хочу включить вас в ряды моей персональной охраны, «красных волков». Мой любимый кузен приведет вас к присяге.
Лезпет Мохсо положила меч на стол и попросила Бенони, Джоела и'Жема положить правую руку на лезвие.
— Клянетесь ли вы именем своего бога или других богов и этим мечом подчиняться пфез Кайво и отдать за нее свою жизнь в случае необходимости? Клянетесь ли вы богом своим или другими богами и этим мечом защищать ее от любой опасности, до тех пор пока не будете освобождены от этой клятвы?
Бенони медлил, поскольку не понимал, зачем им становиться членами личной охраны всего за несколько недель до отъезда на родину. Но затем понял, ради чего все это делается.
Чтобы пфез была уверена, что Бенони, Джоел и Жем не предадут ее, что будут вести переговоры, основываясь на интересах Кайво. И что они не поведут против Кайво отряды своих людей.
— Почему ты медлишь? — Пфез строго посмотрела на Бенони. — Твои товарищи долго не раздумывали.
— Я не даю клятв просто так, — ответил он. — Клятва дается раз и навсегда.
— Хорошо, — вдруг улыбнулась она. — И что ты цадумал?
— Я поклянусь, что сделаю все, что в моих силах, чтобы спасти тебя от опасности. До тех пор, пока я останусь членом «красных волков». До тех пор, пока ты останешься другом моему народу.
— Пфез не подобает торговаться с дикарями, — произнесла она ледяным тоном, лицо ее внезапно окаменело. — Но так как мы имеем дело с особым случаем и поскольку мы не можем ожидать, что ты поклянешься чему-либо, что повергнет в опасность твою маленькую страну-город, мы согласны. Хорошо, мы изменим клятву. Ты поклянешься защищать меня, пока я не стану врагом твоему народу.
Бенони немного запутался в разнице между тем, чтобы быть другом или не быть им, но не увидел в этом ничего опасного.
И поклялся.
Женщина немного расслабилась и приказала принести всем вина.
— Мы выпьем за успех вашей миссии, — сказала она.
Бенони сначала подумал отказаться, но затем решил, что не случится ничего страшного, если он выпьет. В конце концов, вина и ликеры разрешалось пить во время религиозных церемоний, а только что закончившееся посвящение в «красных волков» носило, по крайней мере, полурелигиозный характер.
— Наверное, вы, два финикянина, удивляетесь, почему одного из вас не судили и не казнили на следующий день после того, как мы решили определить, кто же из вас лжет, — сказала пфез, когда все быстро проглотили вино. — Я расскажу, почему так случилось. Покойный дядюшка сказал, что знает, кто виноват, но не скажет мне, как он это узнал. Потому что когданибудь я останусь без его покровительства и мне придется все выяснять самой, хотя он и даст мне кое-какие ключи к разгадке. Дядюшка часто поступал подобным образом, тренируя меня как правительницу Кайво. Должна признаться, я не знала того, что знал он, и собиралась обдумать этот вопрос рано утром. Но события последующей ночи спутали все планы. Дядюшку убили. К счастью для вас обоих. Однако я пришла к выводу, что неважно, кто из вас оставил другого умирать в далекой пустыне. Вы оба продемонстрировали верность мне. К тому же я не могу порицать ложь ради причинения вреда врагу. Наш бог говорит, что так поступать — правильно. Конечно, если бы я посвятила вас в «красных волков», а затем задала бы вопрос и получила в ответ ложь, то посчитала бы вас изменниками и предателями. Но я не собираюсь делать этого сейчас. Так что считайте, что вам повезло.