Немного подождав, Бенони извинился и пошел наверх в свою комнату. Там он намочил полотно и завесил окно, в надежде, что ночной ветер станет прохладнее и ему удастся забыться сном. Целый час Бенони беспокойно метался и ворочался, тщетно пытаясь не думать о Дебре, и в конце концов заснул.
Бенони снилось, что его захватили навахо. Враги как раз собирались вылить на него огромный котел с кипятком, а затем приступить к другим страшным пыткам; чтобы Бенони прочувствовал, что означает целый котел с бурлящей водой, навахо для начала пролили на него несколько обжигающих капель.
Этим мучители также пытались лишить юношу присутствия духа и заставить его молить о пощаде.
Но Бенони мысленно поклялся, что будет вести себя как мужчина, истинный финикянин, и заставит врагов уважать себя. Когда все уже будет кончено, навахо пошлют в Финикс сообщение, что белый юноша, Бенони Райдер, геройски погиб.
И соотечественники сочинят в его честь песню. Об этом узнает Дебра. Она будет рыдать, но и гордиться им. И Дебра станет презирать Джоела Вандерта, когда тот придет добиваться ее благосклонности. Она позовет отца и братьев, которые с позором выпроводят Джоела из дома и спустят на негодяя собак.
Бенони проснулся и увидел профиль матери на фоне залитого лунным светом окна, завешенного марлей. Она сидела на кровати, склонившись над сыном; слезы капали Бенони на грудь.
— Что случилось? — спросил он.
— Нет-нет, ничего, — ответила она, выпрямляясь и всхлипывая. — Пришла просто посидеть рядом, посмотреть на тебя немного. Хотела еще раз увидеть своего сына.
— Ты еще увидишь меня утром, — сказал Бенони, смущенный и растроганный одновременно. Он знал, что мать беспокоится о нем и все еще оплакивает погибшего брата.
— Да, я знаю, — вздохнула она, — но я не могла заснуть. Так жарко, и я…
— Слезы матери охлаждают горячую кровь молодого воина, выходящего на поля своих первых сражений, — сказал Бенони. — А улыбающаяся мать стоит десятков ножей, поражающих врага.
— К чему эти пословицы, — сказала мать, поднялась с кровати и посмотрела на Бенони. — Просто я люблю тебя, — произнесла она. — Я знаю, что мне не следует плакать над тобой, потому что если я начну раскисать — и ты почувствуешь себя плохо. Но ничего не могу с собой поделать. Просто хотела еще раз увидеть тебя до того как…
— Ты говоришь так, словно уже никогда меняне увидишь, — сказал он. Думай о смерти, и твой последний день наступит очень скоро.
— Вечно ты впутываешь эти старые поговорки, — сказала мать. — Ну конечно же, я увижу тебя завтра. Просто тебя так долго не было дома, я боялась, что ты не вернешься. И уже никогда… ладно, не думай об этих глупостях. Я делаю то, что обещала не делать. Ну, я пошла.