Это был действительно хрусталь, но не подвеска. Короткий кусочек прозрачной лески был продет в тонкое отверстие посредине и завязан узелком на концах. Такие штучки обычно продаются в индийских магазинах, где курят фимиам и учат играть на гитаре. Мэгги смотрела с удивлением на предмет, вызывавший ассоциации с магией и оккультными науками и удивительно не вязавшийся с образом человека, у которого она работала. Невозможно было представить себе, что Чэннинг, с его железной логикой и трезвым умом интересовался сверхъестественным. Запрятанная в стол побрякушка еще сильнее разожгла любопытство Мэгги, заставив ее вновь задаться вопросом, кто же все-таки он такой, Дирек Чэннинг.
«Не уверена, что я когда-нибудь это узнаю, — пробормотала она едва слышно, снова убирая под конверт свою находку, — даже если проживу с ним все жизнь». Мэгги стало смешно при одной мысли об этом. Скорее всего она не выдержит рядом с этим человеком даже одного лета.
Не найдя больше ничего любопытного ни в одном из ящиков, она закончила работу и решила отправиться туда, где хозяин дома проводил самые интимные часы своей жизни, в спальню.
* * *
Присутствие Дирека Чэннинга ощущалось здесь настолько, что это заставило ее сердце учащенно забиться, едва она закрыла за собой дверь. Все в этой комнате говорило о том, что здесь живет мужчина. Дорогая массивная мебель из ореха в раннеамериканском стиле напоминала о пионерах и мореплавателях людях, обустраивавших свою жизнь основательно, в расчете на долгие годы, уверенных, что их имущество будет переходить от поколения к поколению. Разыгравшаяся фантазия Мэгги заставила ее задуматься о том, сколько невест лишилось невинности на этой широченной постели и сколько шляп висело на старинной вешалке с крючками в форме голов животных.
Тяжелые изумрудно-зеленые шторы были сейчас раздвинуты и присобраны специальными старинными цепочками. Возможно, Чэннинг спит с открытыми шторами и окнами, прислушиваясь к шуму океана и наслаждаясь прохладным бризом. Как и у нее в комнате, на паркетном полу был только один небольшой восточный ковер в зеленовато-коричневых тонах, повторявшихся и на картинах, висевших над комодом и письменным столом. Даже на расстоянии Мэгги, с ее не такими уж блестящими познаниями в области современного искусства, узнала художника. Работы Линто, высоко ценимые критиками всего мира, выставлялись в Бостонском музее всего за месяц до ее знакомства с Троем. За то, что перед ней не репродукция, а оригинал, Мэгги могла поручиться.
Заинтересовавшись тем, что скрывалось за двойными дверями справа от постели Чэннинга, Мэгги подошла и, открыв их, обнаружила чулан. «Подходящее место, чтобы совершить убийство», — подумала она.