Офицер протянул ей любительский снимок девушки, найденный в кармане Донована.
— Скажите, эта особа здесь?
Женщина сразу же ответила:
— Да, здесь. Пройдите, пожалуйста, за мной.
Она вышла из холла, быстро миновала узенький коридор, застланный толстой ковровой дорожкой, остановилась у белой двери и отворила ее совершенно бесшумно. Она вошла в палату с уверенным видом хозяйки. Из полицейских за ней последовал только младший.
Свет от ночника падал на черные волосы и овальное худенькое личико молодой девушки, которую этот офицер видел изображенной на фотографии.
Роджер Вест ехал один по узеньким пустынным улицам Сити. Дорога расширялась постепенно к Олдгейту. Он свернул к реке и затормозил перед новеньким зданием здешнего управления окружной полиции.
Стоявший под синей лампочкой у входа бравого вида дежурный, сразу же подскочил, чтобы отворить дверцу машины.
— Мистер Вест, сэр? Мистер Кэмпбелл находится на втором этаже.
Старший инспектор Кэмпбелл, дежуривший этой ночью, поднялся из-за стола, когда на пороге его кабинета появился Роджер Вест. Кэмпбелл был уже довольно пожилым человеком с седыми висками и добродушно-приветливой улыбкой на совершенно круглом лице.
— Добрый вечер, мистер Вест. Давненько мы с вами не встречались.
Он протянул Роджеру руку, которую тот с удовольствием пожал. Потом он взглянул на более молодого сотрудника, стоявшего у стола.
Это был высокий, широкоплечий, пожалуй, даже слишком красивый парень со смелыми темно-карими глазами.
— Мы как раз рассуждали о вашей Мэри-Элен с детективом-сержантом Пеллом, который ее видел.
Роджер кивнул Пеллу.
— Насколько я понял, с ней все в порядке?
— Спокойно спит, — ответил Пелл. — Мне доводилось довольно часто бывать в подобных местах, сэр, но я впервые увидел такую идеальную чистоту, порядок и уют. Нигде ни соринки. Настоящее лечебное заведение!
Он чуть смешался и неуверенно добавил:
— Полагаю, мы должны…
— Должны предъявить обвинение? — спросил Роджер.
— Это… э-э… понимаете, как-то жаль…
Роджер подошел к стулу и опустился на него. «Пелл, — подумал он, — обладает одним колоссальным недостатком, который был также свойственен и ему самому: он был слишком красив. Прилипнет к этому парню какое-нибудь дурацкое прозвище, как в свое время неизвестно какой остряк окрестил его самого «Красавчиком», и все так и будут называют. Причем уже не только за глаза…»
— Не могли бы вы освободить сержанта Пелла от другой работы, чтобы он занялся вплотную сбором информации о заведении миссис Моллоуз? — обратился Роджер к Кэмпбеллу.
— Разумеется, суперинтендант.