Д'Агоста вздохнул.
– Это была первая вещь, что пришла мне в голову.
– О господи, Винни. Ведь мать Синглтона умерла от рака. И знаешь что? На работе он ни дня не пропустил. Похороны назначил на воскресенье. Все знают об этой истории.
– А я не знал.
Д'Агоста поморщился, вспоминая, что сказал капитану в то утро. «Вы знаете, как это бывает. Меня нельзя назвать примерным сыном. Я просто чувствую, что должен быть сейчас рядом с ней... как и положено сыну». Лучше не скажешь, Винни.
– И я все еще не могу поверить, что ты берешь отпуск для того, чтобы изловить брата Пендергаста, и все из-за этого письма. Не пойми меня неправильно: никто не уважал Пендергаста больше меня. Он был самым блестящим офицером из всех, кого я встречала. Но у него была фатальная слабость, Винни, и ты знаешь, в чем она заключалась. Он не уважал законов. Он считал, что стоит выше всех нас, связанных правилами и обязательствами. И я не хочу, чтобы ты пошел по тому же пути.
– Я по этому пути идти не собираюсь.
– Поиск брата Пендергаста выходит за рамки закона. Это даже не смешно. Я имею в виду твой план – найти Диогена.
Д'Агоста не ответил. До плана было еще далеко.
Автомобиль содрогнулся: передняя левая шина попала в яму.
– Ты уверен, что мы едем правильно? – спросила она. – Не могу поверить, что там есть больница.
– Мы едем правильно.
Впереди проступили смутные очертания. По мере приближения автомобиля эти тени превратились в кованую металлическую ограду с острыми наконечниками. Основанием для ограды служила десятифутовая стена, выложенная из кирпича, поросшего мхом. Седан остановился возле старинной сторожки перед закрытыми воротами. На воротах табличка: «Больница Маунт Мерси для душевнобольных преступников».
Появился охранник с фонариком в руке. Д'Агоста перегнулся через Хейворд, показал значок.
– Лейтенант Д'Агоста. У меня договоренность о встрече с доктором Остромом.
Человек вернулся в сторожку, проверил отпечатанный список. Мгновение спустя ворота медленно, со скрипом отворились. Хейворд выехала на мощеную дорожку к дряхлому строению, его башни наполовину скрывал туман. Д'Агоста разглядел на черном фоне ряды обломанных зубцов.
– О господи! – сказала Хейворд, глядя в ветровое стекло. – Неужто здесь находится двоюродная бабушка Пендергаста?
Д'Агоста кивнул.
– Очевидно, это место предназначалось для миллионеров, больных туберкулезом. Теперь здесь находятся преступники, которых не посадили в тюрьму в связи с их невменяемым состоянием.
– Что именно она совершила?
– Констанция сказала, что она отравила всю семью.